Исаев и его крест. Нао Хольм

Чтение книги онлайн.

      – Вы же сами разогнали этих малахольных, – усмехнулся открыто Воронцов. – Отца Павла за поля прогнал на отшиб…

      – Дурак был, – отвернулся Колесников. – Теперь жалею! Был такой же, как вы, тфу, самонадеянный.

      – Вам на пенсию через годик, уж продержитесь без самобичевания.

      – Мы в тот черный год все боялись, что нас затянет, – продолжал участковый, погружённый в воспоминания. – Я даже не думал, что доживу до пенсии.

      – И вот вы тут, Пал Палыч.

      – Да, я тут, и все начинается по новой. С Исаева. Опять!

      – Ха-ха, да, – рассмеялся Данил. – Они оба здесь, и старший, и младший. Оба пришлись на ваш век!

      – Это что, смешно?

      Воронцов пожал плечами.

      – Будь вы на моём месте, вы бы тоже стали верить в чертовщину. Или просто уволились.

      – Я, по-вашему, трус?

      – Не знаю, вы для меня человек новый, Данил Николаевич, и явно жестокий, – сказал Колесников. А Воронцов сообразил, что, как и Соломятин, участковый к нему несправедлив.

      «Да, я для вас человек новый. Может, я и жестокий, но точно не трусливый», – отметил про себя Данил. Он был с собой честен. В странный год – 1976, с Даниилом Воронцовым как раз и случилось то страшное, чего боялся участковый, и что, вероятно, утянуло с собой товарищей Колесникова в петлю. Только Воронцов не испугался, он был доволен.

      – Если вы закончили предаваться воспоминаниям, ведите сюда братьев Исаевых. Я хочу сам на них посмотреть.

      – Что же, двоих разом?

      – Разом.

      Участковый свернул тетрадь трубочкой и поспешно вышел. Оставшись в одиночестве, впервые за то время, как Данил прибыл в «Василёк», точнее в этот «Василёк», следователь понял, как тут хорошо: за окном легкий ветерок шевелил свежую зелень, пышные кусты лезли в окно. Ночь была свежа. Она заглядывала, просачивалась в распахнутую форточку, и оседала по углам кабинета мягкими тенями.

      На кушетке лежал кожаный чемоданчик Данила. Он вытащил из него наручники и, устроившись за столом, поправил настольную лампу так, чтобы круг света хорошо освещал его лицо.

      Стал ждать.

      Исаевы задерживались. Наконец, в коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась, и Воронцов увидел крест. Люди для него потерялись, осталась только ветхая деревяшка на веревочке. Жадность восстала в нем. Данил, как наяву, представил: вот он срывает крест, владеет им, хранит, лелеет… Ладони у Воронцова вспотели. Он больно прикусил щёку и, поборов естественное желание, поднял голодные глаза на вошедшего.

      Крест весел на груди высокого человека в чёрной поповской рясе. Это был знаменитый на всю Амурскую область молодой священник Павел Исаев. Павел был молод. Воронцов знал, что ему двадцать шесть. Открытое спокойное лицо. Правильные черты. Короткие каштановые волосы. Воронцов представлял его совсем по-другому. Исаев старший оказался слишком смел и уверен в себе, совсем не по вкусу капитану.

      Отец Павел вошёл СКАЧАТЬ