Герой того еще времени. Вячеслав Малежик

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ читать она не умела. Работа? Да, работа по дому, переборка картошки, чтобы не проросла и не загнила, яблоки, мед… А главное – животные. Те, которых кормила она и которые кормили нас. Причем животные настолько к ней привыкали, что никакой Куклачев не сравнился бы с бабушкой в части дружбы людей и зверей. Коты и кошки ходили с ней по деревне, как собачки, а Шарик блестел шерстью так, как ни один породистый пес не выглядит после водно-помывочных процедур в специальных заведениях.

      А куры… Бабушка с ними начинала разговаривать, когда их курушка-мать высиживала яйца в курятнике. Да-да, она разговаривала с яйцами, из которых должны были вылупиться цыплята! И птицы признавали в ней президента своего куриного государства. Более того, несушки несли порой двухжелтковые яйца. И нас это нисколько не удивляло.

      Корова Дочка была бабушкиной любимицей, и нужно было видеть, как вечером, возвращаясь из стада домой, Дочка летела к ней, чтобы получить кусок черного хлеба с солью и услышать ласковые слова, которые говорились ей и только ей. Корова не подпускала к себе никого, кроме хозяйки, и имела репутацию брухачей (бодливой). Во всяком случае мы, пацаны, обходили ее стороной. Доить себя Дочка позволяла только бабушке. Правда, летом, после длительных «переговоров» с бабой Деней, корова подпустила к себе мою маму. Да и то сначала доили ее в четыре руки.

      Я был младшим в доме, и ко мне отношение было точно такое, как к Дочке. Бабушке хватало ласковых слов, чтобы решить со мной все проблемы, и я ее слушался. Меня привозили в Занино в конце мая, и целый месяц я был с ней вдвоем, до приезда мамы и всех остальных.

      Баба Деня и хорек

      Мне было, наверное, лет семь, когда в нашем доме в Москве я подслушал, как мама и ее подруга обсуждали случай, как какая-то воспитательница детского сада наказала мальчика и посадила его в чулан на весь день. А там крысы отгрызли мальчику уши и нос, и когда горе-воспитательница решила парня выпустить из заключения, то нашла его поседевшим, без носа и ушей. Короче, мама и ее подружка ахали, охали, а потом переключились на другие проблемы и забыли эту историю. А у меня этот случай застрял в голове.

      Я приехал в деревню, и мы остались с бабушкой вдвоем жить-поживать. Обычно я спал на печке. Печка – это лучшее ложе из всех, где мне приходилось засыпать. Никакие суперматрасы и эксклюзивное белье не сравнятся с тряпками и одежками, беспорядочно разбросанными на горячих кирпичах русской печки.

      Я много путешествую, но последний раз на печке спал, думаю, в одна тысяча, может, шестьдесят девятом. Так вот, чтобы попасть на печку, надо было сначала влезть на хоры. Хоры – это был такой загончик в избе, где жил еще маленький теленок во время холодов, там же выращивали цыплят и поросят, пока стояли морозы. А в барских домах, наверное, это было возвышение, где располагались певчие. Но это я так думаю, а в жизни, при барине, может, все совсем не так было. Короче, когда я отправился спать и влез на хоры, вдруг снизу раздался какой-то звук, будто кто-то СКАЧАТЬ