Он поймал в чернильницу несколько капель дождя и принялся растирать тушь. И когда запах смолы перебил запах моря, опустил туда кисть, развернул блокнот – и Юкио, сообразив, что от него требуется, укрыл блокнот собственной юбкой, чтобы дождь не намочил страницы.
Чтобы открыть ворота, хватило четырёх иероглифов.
Так Кимитакэ и Юкио ступили на Эносиму – остров, который синтоистская богиня счастья Бэндзайтэн специально подняла со дна залива в ответ на притеснения людей драконом Гозурю.
Они прошли к бронзовым храмовым воротам, что стояли как раз напротив моста, но стали заметны только сейчас. И там откуда ни возьмись их немедленно окружили несколько солдат во главе со здоровенным, как боец сумо, капитаном. Этот капитан надвинул фуражку настолько низко, что можно было увидеть только усы – здоровенные, пышные, какие увидишь скорее у айну, чем у чистокровного японца.
– Согласно инструкциям – прибыли, – доложил Юкио и вытянулся по стойке смирно, насколько это было возможно, когда ты одет в женскую школьную форму и холодные капли дождя щекочут колени.
– Внешнее сходство с ориентировкой – несомненно, – он посмотрел на Кимитакэ настолько сурово, что тот невольно спохватился и нахлобучил на голову фуражку. И тут же ощутил кожей головы, как растекается из чернильницы остаток чернил.
– Величайшее счастье – безупречно служить императору! – провозгласил Юкио – и в тот же момент начал заваливаться на бок, как будто из-под него убрали подпорку. Двое солдат тут же подхватили упавшего в обморок под руки и куда-то потащили – видимо, переодеть и дать отдохнуть.
– А у вас есть пожелания или замечания? – спросил капитан как ни в чём не бывало.
– Ну, я ещё в школе учусь. Жаловаться не положено. Что дают – то и делаю.
– Я про вещи личного порядка.
– А можно пример? – Кимитакэ вдруг ощутил, что он тоже невероятно устал и ещё пара минут такого разговора – свалится в обморок вслед за приятелем.
– Например, в том, если вы придерживаетесь христианства или одной из особых форм буддизма, мы можем предоставить вам место для молитвы в соответствии с вашей традицией. При условии, что от этого будет зависеть ваша эффективность как каллиграфа, разумеется.
– Хорошо, если я здесь и правда что-то решаю… – Кимитакэ поёжился и бросил прощальный взгляд на японскую береговую линию, что осталась теперь за воротами. – Пожалуйста, известите охрану, чтобы не допускала на остров ни под каким предлогом гражданина Франции, который называет себя Луи-Фердинандом Селином. Ни лично, ни в виде посылок и писем. И имейте в виду, что «Луи-Фердинанд Селин» – это, вероятно, его литературный псевдоним, так что бумаги будут на другое имя.
– Как нам его опознать в таком случае?
– Он француз. Я не думаю, СКАЧАТЬ