Шопен, соната номер два. Рассказы. Евгений Носов

Чтение книги онлайн.

      – Похоже – он.

      – Чего бы ему ночью…

      По госпитальному коридору хрустко хрумкали сапоги. В гулкой коридорной пустоте всё отчётливей слышался сдержанный голос начальника госпиталя полковника Туранцева, или Деда, как называли его за узкую ассирийскую лопаточку бороды. Туранцева все побаивались, но и уважали: он был строг и даже суров, но считался хорошим хирургом и в тяжёлых случаях нередко сам брался за скальпель. Как-то раз в четвёртой палате один кавалерийский старшина, носивший Золотую Звезду и благодаря этому получавший всяческие поблажки – лежал в отдельной палате, не позволял стричь вихрастый казачий чуб и прочее, – поднял шум из-за того, что ему досталась заштопанная пижама. Он накричал на кастеляншу, скомкал бельё и швырнул ей в лицо. Мы в общем-то догадывались, почему этот казак поднял тарарам: он похаживал в общежитие к ткачихам и не хотел появляться перед серпуховскими девчатами в заплатанной пижаме. Кастелянша расплакалась, выбежала в коридор и в самый раз наскочила на проходившего мимо Туранцева. Дед, выслушав в чём дело, повернул в палату. Кастелянша потом рассказывала, как он отбрил кавалериста. «Чтобы носить эту Звезду, – сказал он ему, – одной богатырской груди недостаточно. Надо лечиться от хамства, пока ещё не поздно. Война скоро кончится, и вам придётся жить среди людей. Попрошу запомнить это». Он вышел, приказав, однако, выдать старшине новую пижамную пару.

      И вот этот самый Дед шёл по ночному госпитальному коридору. Мы слышали, как он вполголоса разговаривал со своим заместителем по хозяйственной части Звонарчуком. Его жёсткий, сухой бас, казалось, просверливал стены.

      – …Выдать всё чистое – постель, бельё.

      – Мы ж тильки змэнилы.

      – Всё равно сменить, сменить.

      – Слухаюсь, Анатоль Сергеич.

      – Заколите кабана. Сделайте к обеду что-нибудь поинтереснее. Не жмитесь, не жалейте продуктов.

      – Та я ж, Анатоль Сергеич, зо всий душою. Всэ, що трэба…

      – Потом вот что… Хорошо бы к обеду вина. Как думаете?

      – Цэ можно. У мэни рэктификату йе трохы.

      – Нет, спирт не то. Крепковато. Да и буднично как-то… День! День-то какой, голубчик вы мой!

      – Та яснэ ж дило…

      Шаги и голоса отдалились. «Бу-бу-бу-бу…»

      Минуту-другую мы прислушивались к невнятному разговору. Потом всё стихло. Но мы всё ещё оцепенело прислушивались к самой тишине. В ординаторской тягуче, будто в раздумье, часы отсчитали три удара. Три часа ночи… Я вдруг остро ощутил, что госпитальные часы отбили какое-то иное, новое время… Что-то враз обожгло меня изнутри, гулкими толчками забухала в подушку напрягшаяся жила на виске.

      Внезапно Саенко вскинул руки, потряс в пучке лунного света синими от татуировки кулаками.

      – Всё! Конец! Конец, ребята! – завопил он. – Это, братцы, конец! – И, не находя больше слов, круто, яростно, счастливо выматерился на всю палату.

      Михай свесил ноги СКАЧАТЬ