Это вознесение себя над земной ситуацией не следует путать со «вне» бытия-вне-мира в смысле любви.
7
Гастон Башляр выражает ту же точку зрения (см.: L’Air et les Songes), когда характеризует вертикальный подъем как оценивание, как постижение и определение значимости. Вспомним, например, решение Антигоны.
8
Я полностью согласен с Э. Минковским (см.: La Triade psychologique, in: Vers une Cosmologie. P. 57 IT.), когда он оспаривает эту тройственную классификацию психологических явлений и действительно приводит аргументы против самой возможности подобной классификации.
9
В связи с этим следует безоговорочно согласиться с Башляром, когда он пишет: «Il est impossible de faire la psychologie de la volonte sans aller a la racine meme du vol imagmaire» [Невозможно создать психологию воли, не добравшись до самого корня полета воображения]. – Прим. ред.
10
Пожалуй, здесь нелишне отметить, ссылаясь на формулировку Генриха Вольфлина (Heinrich Wolfflin, «Prolegomena zu einer Psychologie der Architektur», Kleine Schriften. Basel, 1946. S. 23), что: «Образы нашего телесного существования» повсюду представляют «стандарт», согласно которому мы оцениваем все другие явления. В первую очередь, это справедливо в отношении «стандарта», следуя которому язык схватывает и именует «все другие явления». Языку это доступно, ибо в отличие от аналитического понимания, ему дано наше существование в его единстве и общности. Это не означает, что язык «материализует» нематериальные «феноменологические формы» нашего существования. Скорее он обнаруживает психическое и духовное в материальных явлениях и наоборот.
