Заполье. Петр Краснов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рассмеялся, любовно глядя на ее потемневшее, построжавшее личико. – У зеркала не спрашивают же, почему оно отражает…

      – Я спрашивал, – сказал Иван. – Еще маленьким. Рукой за ним цапал… как обезьянка. И нельзя не спрашивать.

      – Да?.. – И нашлась, усмехнулась: – И что оно вам ответило?

      – Много всякого. Зеркало вообще мистично. Оно набито этими смыслами…

      – Какими же, интересно?

      – Женщинам лучше знать, – улыбнулся он ей; и подумал, они его не торопили. – Ну, не говорю уж о симметрии… не скажу – всего мира, но его основ кое-каких. О диалектике с тезисом – антитезисом, об антиномиях всяких… О метафизике мнимости, если хотите.

      – С богами, выходит, так же? – Это уже Мизгирь, перестав жевать, спросил, глаза его были почти требовательны. – Симметрия? Бог – антибог, так?

      – Не ловите, Владимир…

      – Георгиевич, – последовал шутливый полупоклон. Шляпы не снял он и за столом.

      – Не подначивайте, Владимир Георгиевич. Бог – это надмирное, сами должны знать. Вне мира этого, абсолют… в теории, по крайней мере. А мы о нашей бытовухе, грешной. Так что нет смысла о богах…

      – Вот видите, Аля, как мыслят мужчины?! Без смысла – бессмысленно!.. Пожалте патент на афоризм. Не грех и обмыть, а? За редкое – по удовольствию – знакомство!..

      Аля без энтузиазма подняла фужер, спокойная, но и не очень-то, было видно, довольная собой:

      – Соглашусь, пожалуй; но ведь тут речь о свободе творчества – которая сама по себе. Которая может и опрокинуть заскорузлый смысл…

      – Чтобы поставить на его место другой. Свой.

      – Вот им-менно! И точка! – торжествующе вскрикнул Мизгирь. – Пьем!

      На них зашикали, довольно пьяно уже. С другого конца застолья возвысил голос сутулый и оттого совсем уж невысоким казавшийся человек с малоподвижной по-волчьи шей, с вязким упорным взглядом, одинаково тяжелым, мерклым, на что бы он ни глядел, – Гоглачев, этой выставки творец и распорядитель главный, он же и автор тех бабьих – навалом, под Пикассо, – туловищ с вывернутыми членами и распятыми гляделками. Говорили, что он владел такой же тяжелой, умеющей навязать себя волей, и не расхристанному стаду этих крушителей смысла было ей, осмысленной, противостоять. До полного торжества, впрочем, Гоглачеву было далеко: в соседних по времени и месту штудиях работала, пила и страстям человеческим предавалась разбродная, скандалезная, но сильная братия-вольница реалистов всяческого колера, на дух не принимавшая гоглачевских «садистов», и конца распри не виделось.

      Глуховатый монотонный голос Гоглачева, казалось, не одолеет шума, звяка, возгласов фамильярщины, выкриков пьяных и смеха, гулко отдающихся в заставленной стендами пустоте, даже некоей бездушности зала; но первыми-то, как ни странно, стали покорно замолкать, словно завораживаемые привычной уже им тусклой, скудной на интонации речью этой, сами бунтари кисти и резца, субъекты протеста…

      – …собрались, СКАЧАТЬ