– А что Авеста говорит о великом заво… – не успел Александр закончить фразу, как жрец перебил его, слегка повысив голос:
– Великий Царь! Ты задаешь вопросы человеку, не могущему лгать. Познавая грядущее, пожинаешь печаль…
– Как смеешь ты, перечить так царю! – подскочил Эвмен, но властитель, положив ему руку на плечо, умерил пыл архиграмма[7].
Птолемей пожирал старца глазами, предвкушая сколько невероятных знаний ему откроет зороастрийский маг. Таис в смятении пыталась вместить в свою картину мира только что услышанное. И лишь Александр, был спокоен. Он принял решение:
– Ты прав Валтасар, не будем спешить с откровениями. О чем одиннадцать оставшихся насков?
– В них свод знаний о множестве наук и ремёсел, что издревле собирали жрецы прошлого.
Царь подошел к Птолемею и по-дружески приобняв его, отвёл подальше в сторону:
– Вот эти одиннадцать, брат, нужно в первую очередь перевести на греческий. Отбери особо сокровенные пергаменты, запри дастура и самых умелых писарей в крепости Истахр, и пусть работают не покладая рук. У тебя шестьдесят дней друг. Что не успеют перевести, отправим тайно в Вавилон и там закончим. В месяц ксантихос, сразу после местного праздника Навруз, мы выступаем на Экботаны. Покончив с Дарием, перевернём их страницу истории на этих землях и начнем свою – эллинскую историю Азии, – Александр задумчиво посмотрел в сторону камина, где огонь уже нежно облизывал недогоревшие головешки, набираясь сил для своего воскрешения. – А если позволят Боги, то и всего Мира… – неизвестно откуда взявшейся сквозняк пронесся по ногам присутствующих и огонь вспыхнул с новой силой. В дальних углах зала зашевелились мрачные тени, раздались жуткие низкие звуки и еле уловимое шуршание, словно во мраке очнулись невидимые свидетели, начавшие обсуждение услышанного. Никто особо не обратил внимание на это – огромный дворец, жил свой жизнью. Лишь старец переменился в лице. Он сел на колени, развязал свой пояс – кусти и протянув СКАЧАТЬ