Рим – это я. Правдивая история Юлия Цезаря. Сантьяго Постегильо

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с детства, и он ничего не мог с ней поделать. Она не давала ему выступать на публике и сильно мешала в общественной жизни. Но он был сыном Метелла Нумидийского, великого вождя оптиматов, находившегося тогда в вынужденном изгнании, и поэтому сохранял вес в их кругу, несмотря на трудности с речью.

      Они стояли посреди атриума, полного вооруженных людей: их повсеместное присутствие определяло дух этой ночи.

      Вошел Гай Марий в сопровождении шестерых солдат. Его пропустили в дом: Метелл-младший показывал тем самым, что располагает достаточным числом людей и полудюжина ветеранов не представляет для него угрозы. Он все рассчитал. Марий явился не для сражения, а для переговоров. Переговоров, обреченных на неудачу, как неоднократно замечал Аврелий Котта. Был ли он прав? Этим сомнениям скоро предстояло разрешиться.

      – Давай забудем старые разногласия, Метелл.

      Гай Марий имел в виду давнее соперничество с отцом своего собеседника за начальствование в африканской войне. Победителем вышел Марий, к большому разочарованию Метеллов, которые воспринимали эту войну как личное дело, как неотъемлемое достояние своей семьи. Марий не только возглавил римские войска в Африке, но и одержал оглушительную победу, захватив африканского царя Югурту и проведя его в цепях по улицам Рима во время триумфа: зрелище, от которого Метеллы чуть не задохнулись. Эта победа, этот скованный цепями царь, этот триумф должны были принадлежать Квинту Цецилию Метеллу Нумидийскому.

      – Если бы я п-п-помнил наши ссоры, консул, я бы т-т-тебя даже одного не впустил, – ответил Метелл-младший с неожиданным холодным спокойствием… быть может, нарочитым?

      Марий огляделся по сторонам. В свете факелов были видны десятки вооруженных людей, еще больше солдат угадывались в тени, за пределами дрожащего света.

      – Я знаю, что Сатурнин и Главция перестарались, но давай остановимся, прежде чем весь Рим захлебнется кровью…

      – Иногда кровь о-о-очищает, – перебил его Метелл и добавил по-гречески, так что Марий не понял ни слова: – Ὅλως εἰ τό τῶν ἡμέτερων ἐχθρῶν αἷμα ἐστίν[7].

      Кое-кто из говоривших по-гречески с готовностью захохотал.

      Марий привык к тому, что Метеллы высмеивали его плохое знание греческого языка. Они считали его необразованным невеждой, пусть и удачливым в бою. Бывший консул знал, что толки о его удачливости, заменявшей военную сноровку, нелепы: он одержал столько побед над африканцами, кимврами и тевтонами, чтобы ни плебеи, ни сенаторы не смели приписывать его успехи покровительству богини Фортуны. И все-таки ему было неловко, что над ним потешаются из-за его скверного греческого. Необразованность вечно навлекала на него оскорбления и насмешки, и он не умел отмахиваться от них. Зато умел правильно расставлять легионы, идущие в бой. Он пропустил мимо ушей презрительное замечание и перешел к главному предмету с нынешним вождем оптиматов.

      – Возвращение твоего отца из ссылки в обмен на договор, который сохранит жизнь трибуну Сатурнину и претору Главции, – предложил Марий.

      Смех умолк.

      Все СКАЧАТЬ