Я никогда не умирала прежде…. Ольга Кучкина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а он морщился и молчал, чтобы скрыть, что ему не только больно, но и еще как-то. Как – не знал, а знал бы – не признался. Руки смешливой белобрысой девчонки, бывшей его матерью, касаясь тела и ранок, были стыдными и желанными. Словно ему тоже, как девчонке, требовались нежности-манежности, как говаривал его ученый друг Сашка-Простоквашка, первоклассник первокласснику.

      Он вспомнил, что выпил йодосан, который сунул ему Гвидо на прощанье, увидев, что гость заболевает. Одну таблетку на ночь, вторую утром, третью опять на ночь, как рукой снимет, если не слишком далеко зашло. Он усмехнулся: посмотрим, что могут ваши деликатные европейские препараты супротив нашей грубой азиатской простуды. Он прилетел простуженным. Сквозь ломоту и лихорадку просвечивало непривычное: вот он, рядовой инженер, не дворянского происхождения, не партийного выдвижения, не номенклатурных заслуг или мафиозных услуг, а своим умом и своими шершавыми, с детства исцарапанными руками все и сотворил, всего добился и достиг, едва настало новое время, и он вскочил в это время, как в стремя. Не красавец, с крепким торсом на коротких кривых ногах, мужик мужиком, а гляди, где обитает нынче – в Пунта-Але, маленьком курортном городишке на берегу Тирренского моря, где и не мечтал побывать. Крутанулся шарик, за ним какой-то ролик, сместились государственные устои на одной шестой суши, прежний порядок вещей, каменно установившийся, показал себя рухлядью, публика захлопала крыльями, дико озираясь, как озираются вылупившиеся из гнезда на свободу птенцы, и полетели в разные стороны, кто куда, а кто, обнаружив в себе силы и способности недюжинные, приземлился вот тут, на краю средиземноморского сапожка, по делу, с непреходящим изумлением перед возможностями жизни, прежде незнаемыми.

      Скажем, раскинувшись на широком двуспальном ложе, зачем оно человеку одному, такое шикарное, белоснежное, каждый день освежаемое наново, хотя и запачкаться никаким местечком не успело, с узкими подушками в кружевах, етти их, приходится класть под голову обе две, плюс сгибать пополам, настолько непривычно плоско. Либо попивая густой утренний черный кофе с бриошью, впервые отведав за полтинник лет, сладость и горечь тают во рту, а до кофе бокал ледяного апельсинового сока с настоящим выжатым апельсином, не химией какой, и гори огнем простуда. Засим выходя на утренний балкон, близко к пиниям, сосны по-итальянски так называются, разминая в пальцах первую утреннюю папиросу, пачек взято из дому на полный срок, чтоб хватило и зря не тратиться. О, етти, внезапно сотрясают приступы простудного кашля, приходится согнуться в дугу, отплевываясь, отхаркиваясь и краснея, столько же от натуги, сколько от шума, производимого в этой безмолвной окрестности, где ни души, если не считать душу администраторши, которые сменяются, такие апельсинчики, через день, хотя в гостинице никого, кроме пары русских и пары то ли швейцаров, то ли австрияков. Ах, какая администраторша, черноокая, смуглокожая, густо поросшая волосом на руках и щеках, страстная, должно, до ужаса, сменившись, сгребает ярко окрашенными СКАЧАТЬ