Демоническая женщина. Надежда Тэффи

Чтение книги онлайн.

      – Какого вы мнения, Александр Иванович, о блоке с кадетами?

      Гучков улыбается и делает неопределенный жест.

      У входа в кулуары два крестьянина горячо толкуют об аграрной реформе.

      В буфете, у стойки, закусывает селедкой Пуришкевич, который принадлежит к крайним правым.

      «Нонича, теперича, тае-тае», – говорят мужички в кулуарах.

      – «Последний Луч» меня переманивает, то есть «кулуары», – с безысходной грустью заявил Сципион.

      Редактор вздохнул, оторвал четвертушку бумаги и молча написал:

      «В контору.

      Выдать Сципиону Африканскому (Савелию Апельсину) авансом четыреста (400) рублей, с погашением 30 %».

      Вздохнул еще раз и протянул бумажку Сципиону.

      Изящная светопись

      Кто хочет быть глубоко, безысходно несчастным?

      Кто хочет дойти до отчаяния самого мрачного, самого черного, с зелеными жилками (гладкие цвета теперь не в моде)?

      Желающих, знаю, найдется немало, но никто не знает, как этого достигнуть. А между тем дело такое простое…

      Нужно только пойти и сняться в одной фотографии. Конечно, я не так глупа, чтобы сейчас же выкладывать ее имя и адрес. Я сама узнала их путем тяжелого испытания, пусть теперь попадутся другие; может быть, это даст мне некоторое удовлетворение… Ах! Ничто нас так не утешает в несчастье, как вид страдания другого, – так сказал один из заратустрвующих.

      К тому же я слышала, что эта фотография не единственная в таком роде. Их несколько, даже, может быть, много. Так что если повезет, то легко можно напасть на желаемую. (Впрочем, нападет-то она сама на вас!..)

      Узнала я обо всем не особенно давно.

      И так это все вышло странно… Шла я как-то вечером по Невскому. Было уже темно. Зажгли фонари. На небе тоже стемнело, и зажгли звезды.

      Мой спутник впал в лирическое настроение, говорил о том, что все в природе очень мудро, а на углу Троицкой приостановился и, указывая тросточкой на Большую Медведицу, дважды назвал ее «Прекрасной Кассиопеей».

      Я подняла голову и уже приготовилась возражать, как вдруг наверху, над крышами, что-то мигнуло. Мелькнул лукавый белый огонек. Вспыхнул, мигнул. Ему ответил другой, немного подальше. Затем третий.

      «Кто это там перемигивается ночью, под черным небом? – подумала я. – Дело, как будто, не совсем чисто».

      Навели справки. Мне сказали, что это фотографии, работающие при свете магния.

      Ну, что ж, – магний так магний.

      Я поверила, но в душе осталась какая-то смутная тревога.

      И недаром.

      От моей подруги отказался жених. Отказался от доброй, красивой (да – красивой; продолжаю на этом настаивать!) и умной барышни, которую он страстно любил, которой еще месяц тому назад писал – я сама видела – писал: «Единственная! Целую твои мелкие калоши!»

      Отказался! Положим, он прибавил, что, может быть, скоро застрелится, но ей от этого какой СКАЧАТЬ