На далеких окраинах. Погоня за наживой. Николай Николаевич Каразин

Чтение книги онлайн.

      Стремглав, с быстротою молнии, летит вниз несчастный, прямо в эту темноту, веющую могильным холодом… Полицейский чиновник улыбается и потирает руки, глядя наверх; синие мундиры усиленно забегали; какая-то кокарда вынимает из портфеля лист гербовой бумаги, надевает золотые очки на свой ястребиный нос и прокашливается. Тысячи голосов свистят, хохочут и гикают, где-то ревет тигр и глухо рычит собака… и все это покрывает фраза: «Отчего не произвести? все допросить: откуда, как и что, – все досконально…»

      Перлович очнулся.

      Лежит он уже не на кровати, а на ковре, на открытом воздухе. Шарип мочит ему голову холодною водою. Блюменштандт уже выкупался, сидит около него со стаканом в руках и смотрит.

      – Ну, вы вчера, должно быть, хватили, – говорит он и хохочет.

      Солнце высоко стоит, почти над головою, и стрелка солнечных часов показывает полдень.

      VII. Марфа Васильевна хочет начать знакомство с Батоговым

      Проводив, сквозь занавеску окна, глазами удаляющегося всадника, Марфа Васильевна юркнула к себе на постель. Она внутренне смеялась, припоминая комическое положение трех несчастных певцов, и этот внутренний смех по временам вырывался наружу неудержимым фырканьем, которое она старалась заглушить, прижимаясь лицом к подушке.

      – Однако интересно, чем это все кончится, – подумала она.

      – Удивительно смешно, – произнес муж и добавил:

      – Нечего сказать, приятные события.

      – Вы, кажется, сердитесь?.. – Марфа Васильевна немного приподнялась и посмотрела на мужа, который, стоя у комода, крутил себе папиросу. Насколько можно было рассмотреть при бледном, чуть пробивающемся свете утренней зари, он был сильно взволнован, руки его дрожали и неловко ворочали клочок тонкой бумажки. Марфе Васильевне показалось даже, что он слегка дрожал и неподвижно уставился в небольшое туалетное зеркало, как бы рассматривая там свою тощую фигуру.

      – Разве нельзя было постараться избегать повода к подобным диким сценам?.. разве…

      – Ты, наконец, просто невыносим! Или ты не хотел внимательно прослушать то, что я тебе рассказывала.

      – Да, но под влиянием пристрастия (невольно, конечно, совершенно невольно) к своей особе многие оттенки, по-видимому, незначащие, могли ускользнуть из твоего рассказа, а если бы взглянуть на дело с третьей, беспристрастной стороны…

      – В таком случае потрудитесь произвести строжайшее дознание, составьте протокол или – как там оно называется? – постановление, что ли, а пока ложитесь спать.

      – Марта, – муж иногда поэтизировал имя своей жены, – я очень хотел бы серьезно поговорить с тобою.

      – Поговорим завтра.

      Марфа Васильевна притворно зевнула.

      – Нет, не завтра, а теперь, когда у меня слишком уже много накипело в груди…

      – Чего? – как бы вскользь СКАЧАТЬ