Гарики из Атлантиды. Пожилые записки (сборник). Игорь Губерман

Чтение книги онлайн.

      Себя не смешивая с прочими,

      кто по шоссе летел, спеша,

      свой век прошел я по обочине,

      прозрачным воздухом дыша.

      Прекрасно, что пружиной, а не ношей

      все тело ощущаешь ты свое,

      но, прыгая, однако же, на лошадь,

      не стоит перепрыгивать ее.

      По книгам я скитался не напрасно,

      они удостоверили меня

      в печали, что создание прекрасного

      и нравственность – нисколько не родня.

      В нас дышит и, упорствуя, живет

      укрытая в печаль и мешковатость

      готовая в отчаянный полет

      застенчивая тайная крылатость.

      От уцелевшего кого

      узнать бы, как тут жили встарь,

      да жаль, не спросишь ничего

      у мухи, впекшейся в янтарь.

      Зачем я текучкой завален

      и дух, суетясь, мельтешит?

      Народ потому гениален,

      что он никуда не спешит.

      Совсем не с миром порывает

      самоубийца, мстя судьбе,

      а просто трезво убивает

      себя, враждебного себе.

      Я не судья в делах морали,

      но не осиливаю труд

      себя удерживать, где срали

      друг другу в душу или срут.

      Судьбой, природой, Божьей властью,

      но кем-то так заведено,

      что чем постылей наше счастье,

      тем комфортабельней оно.

      Есть вещи, коих ценность не воспета,

      однако же нельзя не оценить,

      как может нам порою сигарета

      крутую вспышку гнева отменить.

      В Москве я сохранил бы мавзолей

      как память о повальном появлении

      безумных и слепых учителей

      в помешанном на крови поколении.

      Бог, собирая налоги, не слышит

      стонов, текущих рекой,

      плата за счастье значительно выше

      платы за просто покой.

      Кто умер, кто замкнулся, кто уехал…

      Брожу один по лесу без деревьев,

      и мне не отвечает даже эхо —

      наверно, тоже было из евреев.

      С ногтей младых отвергнув спешку,

      не рвусь я вверх, а пью вино,

      в кастрюлях жизни вперемежку

      всплывают сливки и гавно.

      Зачем живем, не знаем сами,

      поддержку черпая из фляг,

      и каждый сам себе Сусанин,

      и каждый сам себе – поляк.

      Сочиняю чушь и вздор, пью коньяк,

      не стыжусь ни злачных мыслей, ни мест,

      а рассудок, текстуальный маньяк,

      неустанно оскопляет мой текст.

      Надо жить, желанья не стреножа,

      а когда неможется немножко,

      женщина, меняющая ложа, —

      лучшая на свете неотложка.

      Жизнь моя проходит за стеной,

      вхожи лишь жена, друзья и дети,

      сломится она только войной

      или СКАЧАТЬ