– Но все же эту девочку, Софию, не добро так искалечило, – аргумент сержанта звучал весьма убедительно.
– Да, – согласился старик, медленно перебирая книги одну за другой, пока, наконец, не наткнулся на кое-что необычное.
– Интересно, – пробормотал священник.
– Что такое? – среагировал Володя. – Что не так?
Сержант подошел вплотную к архимандриту и увидел в его руках небольшую книгу с надписью на обложке: «Православный молитвослов».
– Молитвослов? – уточнил следователь. – Это вроде сборника молитв?
– Да, – подтвердил Иаков. Между тем на его лице проступила едва заметная улыбка, словно в этот самый момент он нашел один из недостающих кусочков таинственного пазла. Но сержант явно был от этого еще далек.
– Так и что? Это же нормально, что у монахини молитвы в комнате? Разве нет?
– Да, конечно, – придя в себя после секундного озарения, согласился архимандрит и начал неспешно перелистывать страницы. – Ничего особенного, просто религиозные тонкости. Это не совсем подходящий молитвослов. Как бы тебе объяснить, есть разные версии, редакции, – Иаков усердно пытался подобрать нужные слова, но сержант, похоже, его уже не слушал, пристально уставившись на сумбурно перелистываемые священником страницы.
– Стоп! – резко прервал старика следователь. – Вот здесь, смотрите, отец, похоже на заметки.
Действительно, в самом центре книги значительная часть страниц была изменена, и вместо привычного печатного текста там сейчас красовались рукописные записи.
– Похоже, она замазала весь текст корректором? – Владимир пытался понять, что именно произошло со страницами. – Кропотливая работа.
– Да, очень старательное исполнение, – согласился Иаков и словно с чувством переполняющей его гордости добавил: – Смышленая.
– Уже что-то! Надо скорее найти лейтенанта, – с последней фразой Владимир взял книгу из рук архимандрита, и оба направились в том же направлении, куда ранее удалились их товарищи.
В то же время, расположившись в кабинете настоятельницы, следователь уже вовсю вел беседу с первой свидетельницей – темноволосой женщиной, возрастом немногим больше тридцати.
– Пелагея… – начал Денис, – а фамилия?
– После пострига монахиня умирает для мирской жизни и нарекается именем церковным, – неспешно отвечала она.
Несмотря на довольно юный возраст по здешним меркам, внешне Пелагея казалась много старше своих лет: проседи в волосах, следы от шрамов на лице – по всей видимости, до монастыря у нее была непростая жизнь.
– Ну у вас же была фамилия? – лейтенант пытался добавить рациональности в происходящее.
– Да, до пострижения в малую схиму, – СКАЧАТЬ