Сокровища кочевника. Париж и далее везде. Александр Васильев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ от извечной французской скаредности, но было точное знание цены, которую ты можешь себе позволить или не можешь. В последнем случае надо с достоинством отойти в сторону…

      Этому его тоже научил Париж. Каждый должен знать свое место. И не посягать на чужое время и пространство. И в этом нет никакого пренебрежения или унижения. К скромнейшей консьержке здесь принято обращаться «madame», как и к высокородной герцогине. Свобода, равенство, братство – это не просто лозунги, но основы французского самосознания, которым предстояло овладеть мальчику с Фрунзенской набережной.

      В Париже он пригласил меня вместе с нашей общей подругой, известной переводчицей Машей Зониной, в отель «De Crillon». На ужин там ни у него, ни у нас денег не было. Но бокал вина, чтобы отметить окончание моего парижского визита, он позволить себе мог.

      По этому случаю Саня надел свои камеи, как орденские колодки. Музейные гобелены и хрустальные люстры заставляли выпрямить спину и говорить полушепотом. Там все подавляло. Особенно торжественный вид бармена в белом смокинге, который принес мой джин с тоником, а вместе с ним еще целый поднос, уставленный розетками с чипсами, оливками и печеньем.

      – Но мы это не заказывали, – простонал я, судорожно подсчитывая в уме, сколько будет стоить это великолепие.

      – Это комплимент, месье, – почтительно поклонился бармен.

      Мы с Машей, которая в то время маялась без квартиры по парижским знакомым с маленькой дочкой, чувствовали себя детьми бедных кварталов, допущенными из милости до королевских покоев, откуда нас могли выгнать в любой момент. И поделом! Нечего советским гражданам делать в крийонах! Зато Саня был на высоте. Это был его мир, его любимый интерьер, его законная территория.

      Конечно, Сане Васильеву несказанно повезло: он застал Париж восьмидесятых – начала девяностых годов. До глобальной цифровизации и массовых переселений беженцев из Африки и Азии. До всех нищих, спящих со своим детьми на холодном асфальте в Сен-Жермен.

      Он застал последние триумфы от-кутюр Ив Сен-Лорана в «Intercontinental» и Рудольфа Нуреева в Opera Garnier.

      Он был лично знаком со всеми эпохальными красавицами 1920-х и 1930-х годов, которым посвятил свой капитальный труд «Красота в изгнании».

      Он наблюдал своими глазами медленное погружение в ледяные воды Леты русской эмигрантской Атлантиды двадцатых-тридцатых. Вся эта былая жизнь с рецептами куличей, с семейными альбомами и престольными праздниками, с пасхальной службой в русской церкви на Рю Дарю, с ежегодным паломничеством на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, со всеми этими вечными спорами, кто виноват, что все закончилось так, как закончилось…

      Странно, что для этих хроник не нашлось никого из местных русских, рожденных во Франции. А может, в этом и нет ничего странного. Дети русских эмигрантов торопились стать французами, чтобы отречься от вечного хаоса, уйти от эмигрантских свар и разборок, поскорее забыть горький запах чужбины. Понадобился Саня Васильев, обладатель СКАЧАТЬ