Хмель. Алексей Черкасов

Чтение книги онлайн.

      Подошел рыжебородый кряжистый богатырь с кузнечным инструментом в руках.

      – Звал, отче? – поклонился старцу.

      – Звал, Микула. Сподобил тебя Господь разбить анчихристовы поковки да в реку Ишим закинуть и плюнуть им вослед трижды. Аминь!

      – Нашей ли он веры, отче? – уставился Микула на кандальника.

      – Сказывал на моленьях: кто подымет топор на царя-анчихриста и на поганое войско, тот нашей веры-правды.

      – Благослови, отче, струмент, – склонил богатырь голову.

      Старец благословил.

      Микула, встав на колени, осмотрел цепи, заклепки.

      – Как навек закован.

      Старец подал еще кружку воды Лопареву и наказал Ефимии, чтобы она сготовила взвар из курицы.

      – Оно хоша и пост ноне, да человече подымать надо. А ты, Ларивон, заруби курицу.

      – Неможно, батюшка… – попятился Ларивон, в сажень ростом. – Грех будет.

      – Сымаю грех тот перед Небом чистым. Молебствие будет – замолим. Ступай с Богом. Руби!

      Ларивон поплелся рубить курицу.

      Покуда Микула орудовал напильником и зубилом, старец толковал про вольную волюшку, про справедливого «осударя Петра Федоровича», ни разу не обмолвившись, что под тем именем скрывался беглый донской казак Пугачев.

      – Не одолели мы царское войско втапоры, – гудел старец. – Ну да срок не ушел. Полыхнет по земле пламя горючее, и тогда не спастись от погибели сатанинскому престолу и кабале, в какой мается народ на святой Руси. Грядет день, грядет!

      Микула одолел последнюю заклепку.

      Старец принял от него кандалы:

      – Эка тяжесть…

      Кандальные цепи кинули в Ишим и трижды плюнули. Микула дальше всех.

      Тем временем черноглазая молодка Ефимия готовила куриный взвар. Старец наказал ей, чтобы она не перепутала посуду, из которой попотчует кандальника.

      – Грех будет.

      На что Ефимия ответила:

      – Ведаю, батюшка.

      – Да чтоб он про то не ведал. Да, слышь: кандальником не зови. И чтоб никто слово такое не ронял всуе. Нету кандальника, был человече с ветра и ушел на ветер.

      Ефимия не уразумела, что хотел сказать старец.

      – Говорю: ушел на ветер, и все должны то знать. А покель поживет под твоей телегой втайности. Ты будешь кормить его, выхаживать, чтоб хворь к нему не пристала. Мучение великое принял он, потому и помощь окажем. Да гляди, язык держи на привязи. Расспросов не учиняй, слышишь? Вера у него никонианская, поганая.

      – Как же мне быть, батюшка? Можно ли никонианина видеть? Срамника?

      – И на нечистого с крестом да с молитвой идут. И Бог обороняет от погибели. Аминь.

      – Аминь, – в пояс поклонилась Ефимия.

      К полудню, когда Лопарев крепко спал под телегой, сын старца Ларивон СКАЧАТЬ