благословляющий ангел, шестой в ранге ангелов, и направляет, извиняюсь, струю не на Древо познания, задушенное змием позади праматери Евы, а на Древо жизни, и так пышным цветом сияющее перед глазами смущённого Адама. Почему смущённого? Да потому что в отражении цветов Адам видит три фигуры заместо двух, юношу и двух девушек, себя и Еву, то есть, но ещё и Лилит, которую принимает поначалу за неверную игру света и потому считает её тоже Евой, но эта Ева предстаётся обольстительной, тогда же как первая кажется невинной. Эту обольстительную искушает змей и обвивает теперь уже её заместо Древа познания, и его раздвоенный язык соприкасается с её чарующим, обещающим ласки ещё не созданных публичных домов, тогда как у девушки невинной заместо прекрасного лица Адам порою видит солнце над идиллистической пасторалью из девятнадцати берёз, хотя если приглядеться, то за последней и чахлой березóнькой можно заметить его и Евы играющих детей на фоне каменной стены, на передней стороне которой выведены буквы «вав» и «куф», а на скрытой от глаз задней двадцать пять всяких разных рисунков, среди которых особо выделяются парные кони под небом цвета бриз, старые быки и их тестикулы, размазанные что отчётливо на задней, что неприметно на передней стороне стены, а также сами Кастор и Поллукс, зодиакальные Близнецы, означающие по отдельности Ветхий и Новый Заветы. В Ветхом Завете был спрятан треугольник из Тигра, Лошади и Собаки, а в Новом неприкрыто обнажался крест из самих Близнецов, а также Стрельца, Девы и Рыб, где Близнецы точили кóсы на вершине креста, а Рыбы плавали в его основании, а под сáмым основанием, т.е. ещё ниже дна, бесчисленные люди считали себя богами и адептами интеллекта, и, помимо скучных оргий, производили редкие и малоизвестные мистерии грехопадения, в качестве одной из которых для примера можно привести средневековую Польшу, выступающую в союзе с ганзейскими городами против Тевтонского ордена, стоящим по ту сторону реки Лиелýпе, с ударением-таки на первую «е», ибо балты так ударяют слова, как третий присяжный ударял визиткой по столу в своем офисе. Визитка принадлежала ему, имя там было Ли Джей Нортон, и про него что можно такого сказать? да, пожалуй, что он не был устремлённым в предприятиях и неуязвимым в собственном достоинстве, каковым был сильный Тит Андроник, и не имел столь долгой разлуки, каковую имел отец Улисс с сыном Телемахом, поэтому мог впрах разругаться с собственным сыном, что и произошло в один уязвимый день из-за магии Стрельца или галлюцинаций Цирцеи. Бизнесмен Нортон тяжело переживал этот конфликт времён Джорджии, обращался за помощью к Блаженной Матроне, блаженному Никите, георгиевскому кресту и опоздавшему астрологу, но, не получив её, всё же нашёл в себе силы поднять на вилы унаследованную от праотцов немецкую лютеранскую уравновешенность и последним из присяжных заседателей сказать «не виновен» собственному сыну, когда того судили за перенаправленные контрабандой из Грузии (и в самом деле таковые) десять
СКАЧАТЬ
