Точка Невозврата. Михаил Макаров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ у которого после двух часов на посту зуб на зуб не попадал. Парадная шинель вольноопределяющегося, снятая с убитого краскома, напиталась водой как губка и густо потемнела. С захлюстанной полы её струились грязные ручейки.

      – Как же так, господа хорошие? Зима на носу, а у вас ни рукавис, ни путной одёжи? – озадачился Пров Зиновьевич.

      Кудимов, прижав к тёплому боку печки закоченевшие багровые руки, хлюпая носом, хорохорился сипло:

      – Мы, корниловцы, непромокаемы и непромерзаемы…

      – Иди за стол, земляк мой непромокаемый, хлопни рюмаху для согреву! – заметно охмелевший Маштаков шлёпнул ладонью по освободившемуся месту рядом с собой.

      Обстановка становилась всё более непринуждённой. Разнобой голосов обещал вскоре перерасти в гвалт. Хозяин осмелел окончательно и стал выспрашивать у постояльцев про нашивки на их рукавах.

      – Чего, прости господи, за черепушки на вас намалёваны?

      Маштаков, в прошлом народный учитель земской школы, доходчиво растолковал символику ударных частей:

      – Адамова голова с двумя костями означает готовность идти на верную смерть за счастье Родины. На погонах красный цвет знаменует защиту свободы, а чёрный – нежелание жить, если погибнет Россия. Победа или смерть!

      – Кто раскрашен как плакат? То – корниловский солдат! – продекламировал Риммер.

      Его облепили хозяйские внучата. Русоголовый оголец лет трёх примостился на ноге подпоручика, подзадоривал себя качать. Удержаться на кожаных штанах атлета было непросто, детишки соскальзывали на пол, будто с горки, заливисто хохотали.

      – А от красных хоронились, – тихо промолвила супруга Прова Зиновьевича, одевшая к столу поверх льняной рубахи и юбки-понёвы украшенный вышивками передник с рукавами. – Чуют хорошего человека.

      Маштаков хмыкнул: «Эх, тётка, знала бы ты, сколько зарубок на прикладе у этого хорошего человека, первого охотника на расправу».

      Проныра прапорщик Вейденбах на «залавке»[97] любезничал с миловидной младшей сношкой хозяина, второй год вдовствовавшей.

      Угомонились не поздно. Отяжелев в тепле и сытости, ударники, вымотавшиеся за предыдущие дни, засыпали сидя. Взводный определил очерёдность несения караульной службы и скомандовал «отбой». Бойцы улеглись, кто пошустрее – на лавках, прочие – на полу. Маштакову отвели лучшее место в доме – на «приступке», в пристроенном к печи закутке. Хозяева забрались на полати.

      Ударники дрыхли как убитые несмотря на периодическое движение – один заступал на пост, сменившийся пробирался в потёмках, стукался об углы, гремел потревоженными пустыми вёдрами, наступал на руки-ноги спавших вповалку. В избе было душно и волгло, пахло кислой овчиной. Ядрёный дух солдатчины боролся с крестьянскими крепкими запахами. Из угла в угол катался картавый храп, кто-то тревожно вскрикивал во сне, кто-то жалобно постанывал.

      Наутро после завтрака Пров Зиновьевич вызвал Маштакова в сени на секретную СКАЧАТЬ