Дирижабль осатанел. Русский дада и «адские» поэмы. Борис Поплавский

Чтение книги онлайн.

      Лишь я дотронулся до рога

      Вагонной ручки, я устал,

      Уже железная дорога

      Открыла дошлые уста.

      Мы познакомились и даже

      Спросили имя поутру.

      Ответствовал польщённый труп:

      Моя душа была в багаже.

      Средь чемоданов и посылок

      На ней наклеен номерок,

      И я достать её не в силах

      И даже сомневаюсь: прок.

      Так поезд шёл, везя наш тихий

      Однообразный диалог,

      Среди разнообразных стихий:

      На мост, на виадук, чрез лог.

      И мягкие его сиденья

      Покрыли наш взаимный бред,

      И очи низлежащей тени,

      И возлежащего жилет.

      Закончив труд безмерно долгий,

      Среди разгорячённой тьмы

      На разные легли мы полки,

      Сны разные узрели мы.

      Качались мы, увы, но не встречались,

      Таинственно качание сюда.

      Туда мы с искренним привольем возвращались;

      В строй становились мирно, как года.

      Безмерно удивлялись: разве это

      Та родина, которую? та? ту?

      Но уходило прочь земное лето.

      Валилось сердце в смертную пяту.

      Пенился океан цветочным мылом.

      Вода вздыхала, в раковине, тая:

      Ты исчезаешь, ты уходишь, милый,

      Но мы не отвечали, улетая.

      Кружась, не замечали, не смеялись,

      Не узнавали, умирая, дом.

      Мы никогда назад не возвращались,

      Хоть каждый день ко флигелю идём.

      И так пришли к тебе к тебе, бе! бе!

      Ты слышишь, козы блеют перед смертью;

      Как розовое милое бебе,

      Как чёрные таинственные черти.

      Я примерять люблю цилиндры мертвецов,

      Их надевать белёсые перчатки.

      Так принимают сыновья отцов

      И Евы зуб на яблоке сетчатки.

      На розовый, холёный книжный лист

      Кладу изнемогающую руку

      И слышу тихий пароходный свист

      Как круговую гибели поруку.

      Подходит ночь, как добродушный кот,

      Любитель неприличия и лени;

      Но вот за ним убийца на коленях,

      Как чёрный леопард, крадётся год.

      Коляска выезжает на рассвете,

      В ней шёлковые дамы “fin de siècle”.

      Остановите, это смерть в карете!

      Взгляните, кто на эти козлы сел!

      Растёт возок, и вот уже полнеба

      Обвил, как змей, нерукотворный бич,

      И все бросаются и торопятся быть

      Под жёлтыми колёсами. Кто не был!

      Но что скачок, пускай ещё скачок,

      Смотри, с какой невыразимой СКАЧАТЬ