Но практичный Виктор, который тоже в его уме занимал свое законное пространство, только оценил размер «ущерба» – в доме беспорядок, есть нечего, через два часа забирать из детсада Варю, а жена – странная и оторванная от жизни – развлекается музыкой.
Тем более возмущался и жёсткий Виктор Николаевич, который по случаю длинной вахты всё ещё занимал главенствующее положение в его уме и нервах.
И Виктор Николаевич взял верх:
– Ты с ума сошла? – прорычал он на жену. Кстати, выходит, что не на свою, ибо женился на ней Витя, а не Виктор Николаевич. При том, даже Виктор поглядывал на других женщин и сожалел о промахе, допущенном наивным Витей.
Катерина вздрогнула, отерла слёзы, растерянно оглядела комнату и ничего не ответила – с Виктором Николаевичем она старалась не препираться и даже не разговаривать, ибо заметила, что без провокаций он быстрее успокаивался и уходил в лабиринты памяти её мужа, уступая место «другим».
Пока муж наводил порядок в доме, Катерина сходила в сад и забрала дочь.
Варежка ждала отца и не очень разбиралась в образах, владеющих его сознанием. Поэтому хорошенько подготовилась – написала очередной чудо-стишок, который тут же вручила, как только вбежала в прихожую, где уже ждал её Виктор, чтобы раздеть.
«Папа! Папа! Зима прайдет и железная дарога. R люблю тебя и ты мне дораг!» – гласил свежий листок.
Виктор Николаевич не любил сантиментов и прочей театральной ерунды. Он прочитал издалека, по брезгливости не поднося записку близко к лицу, и с равнодушием отдал стих обратно:
– Больше не пиши мне стишки, они мне не нужны. А лучше научись правильно писать букву «Я», – заметил он раздраженно. Может быть, дочь Виктор Николаевич не любил совсем, ведь родилась она у Вити, который любил её и о ней заботился. А Виктор Николаевич только выполнял свой долг.
Потом он, сам того не ожидая, довольно грубо оторвал от себя Варежку и, взяв жестко за плечо, отвел на кухню.
– А теперь ужинать – ты худая, как недоношенная змея!
Он даже уловил на мгновение, что в его сознании промелькнул прятавшийся за тенью Виктора Николаевича образ Витька Кувалды, давно, ещё в 90-е, тусовавшегося с друганчиками на районе.
Варежка же потом не однажды добивалась у мамы, кто такая эта недоношенная змея. Но та никогда не отвечала прямо, а только пеняла на плохонький Варин аппетит.
К следующей перевахте Варя уже не встречала папу стихами, не бросалась на шею и не рассказывала ему взахлеб о своих интересных и, конечно же, необычайно важных новостях. Она радовалась, но на некотором расстоянии, будто боясь войти в кружок личного папиного пространства. И всё ждала, когда он сам её позовёт.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».