Теперь вся прежняя жизнь Пахома была перечеркнута этим кошмарным, диким, скотским насилием. Значит, с ним можно вот так! Ну, зарезали бы, искалечили! Но чтобы вот так!
Даже если никто не будет знать, что с ним произошло, разве это меняет его положения. Он-то знает об ЭТОМ. И ЭТО теперь в нем навсегда. От ЭТОГО не избавишься! Он отныне изгой. Его взяли, как паршивого щенка, и швырнули туда, где падаль и отбросы. Теперь там его место на помойке жизни среди самых презираемых. И сделали ЭТО с ним отбросы и падаль. А значит, он хуже их. Они оказались сильнее, те, кого можно только презирать. А как бы он относился к такому человеку?
Родоки сразу обратили внимание, что Пахом какой-то не такой. Он был грустен, лежал в своей комнатке на диванчике и на все вопросы отвечал предельно кратко: «Всё нормально! Ничего не произошло!» Вечером он позвонил родителям Стаса. Заметно волновался. Какое-то время не мог заговорить.
– Это я, Пахом. Понимаете, Вера Сергеевна, мы разминулись со Стасом. Он на станции выскочил, ну, чего-нибудь купить перекусить. И опоздал на поезд. А телефон его у меня. Он, кстати, еще не приехал? Должен вроде как.
Мать Стаса насторожилась. Пахом это почувствовал.
– Как это разминулись? Что ты говоришь?
– Ну, уж так получилось. Вот!
– Но он до сих пор не звонил. Почему же он не звонит?
– Да, может, уже подъезжает. Ну, сел на следующий поезд, на сутки задержится. Должен подъехать.
Положив трубку, он вздохнул с облегчением. Но ведь это только начало. А что дальше? Как он сможет пережить? Куда-нибудь бы спрятаться!
В полдень следующего дня мать позвала его к телефону. Лицо ее было напуганным.
– Что-то мама Стаса рыдает. Я ничего так и не поняла. Со Стасом всё нормально? Вы же были вместе?
– Ну,– неопределенно ответил Пахом и дрожащей рукой приблизил трубку. – Да!
– Стаса убили! Убили Стаса! Мне сейчас позвонили с этой проклятой станции. Как же так? Вы же ехали вместе. Стаса убили! Где ты был?
Пахом еще какое-то время слушал истеричные рыдания и выкрики, потом медленно положил трубку. Сейчас бы убежать куда-нибудь, зарыться так, чтобы тебя никто не нашел. За что же ему такое? Почему он теперь должен жить с этим? И ничего уже невозможно изменить. Вечером он, как ни страшно ему это было делать, позвонил родителям Стаса. Хорошо, что трубку взял отец. С матерью он не смог бы говорить.
– Стас сейчас в морге. Мы ездили на опознание. Оказывается, его еще и зверски изнасиловали сначала, а потом убили, зарезали ножом. Я матери не говорил про это. И ты не говори! Хорошо? Договорились?
– Да! Да! Да! – только и бормотал Пахом. – Конечно, да! Договорились!
На следующий день СКАЧАТЬ