Храбрый утёнок. Борис Житков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ подняв хвостик, привязал его на шнурок от штор и перекинул через оконную ручку.

      – Пусть видит, дрянь, за что драли. Не кормить, не отвязывать.

      Папа был весь красный и запыхался.

      – Эту дрянь нельзя в доме держать. Собачникам отдам сегодня же! – И пошёл мыть руки. Глянул на часы. – А, чёрт! Как я опоздал! – И побежал в прихожую.

      Пудю Ребик всего заслюнявил, он был мокрый и взъерошенный, и как раз поперёк живота туго перехватил его папа шнурком. Он висел вниз головой, потому что видно было сверху перехват хвостика, который я там намотал из ниток. Если б отец тогда хорошенько разглядел, так увидал бы всё и догадался бы, что всё это не без нас. Да и теперь всё равно могут увидеть. Как станут важному назад отсылать хвостик, начнут его чистить – вдруг нитки. Откуда нитки? А уж Ребика всё равно побили…

      Я сказал Таньке, чтобы украла у мамы маленькие ногтяные ножнички, улучил время, влез на подоконник и тихонько ножничками обрезал нитки. Всё-таки осталось вроде шейки, и я распушил там шерсть, чтоб ничего не было заметно.

      Ребик подвывал, подрагивал и всё лизал задние лапы. Мы с Танькой сели к нему на пол и все его ласкали. Танька приговаривает:

      – Ребинька, миленький, били тебя! Бедная моя собака!

      Стала реветь. И я потом заревел.

      – Отдадут, – говорю, – собачникам. Папа сказал, что отдаст. На живодёрню.

      И представилось, как придёт собачник, накинет Ребичке петлю на шею и потянет. Как ни упирайся, всё равно потянет. А потом так, на петле, с размаху – брык в фургон со всей силы. А там на живодёрне будут резать. Для чего-то там живых режут, мне говорили.

      Потом мы у Фроськи выпросили мяса – Танька под юбкой мимо мамы пронесла – и скормили Ребику. А зачем ему есть? Ведь так только, всё равно на живодёрню.

      И мы с Танькой говорили:

      – Мы за тебя просить будем, мы на коленки станем и будем плакать, чтоб папа не отдавал.

      И это всё потому, что Танька выдумала к Варьке подложить Пудю. А Варькина кровать стояла на полу, в уг-лу, на бумажном коврике. Вот Ребик и нанюхал Пудю.

      Принесли мы ему пить. Он лакнул два раза и бросил. Танька заревела:

      – Он чует, чует!

      А я стал ей про живодёрню рассказывать. Я сам не знал, а так прямо говорю:

      – Двое держат, а один режет. – И показал на Ребика рукой, как режут.

      Танька залилась.

      – Я скажу, я скажу, что мы!.. Скажем… Хоть на коленки станем, а скажем.

      И всё ревёт, ревёт… Я сказал:

      – Скажем, скажем. Только чтоб Ребика не отдавали. Не дадим.

      И мы так схватились за Ребика, что он взвизгнул.

      А время обеда приближалось, и вот уж скоро должен прийти папа со службы. Мама вернулась из города с покупками.

      – Не сидите на грязном полу. И не возитесь с собакой – блох напустите.

      Мы встали и уселись на подоконнике над Ребичкой и всё смотрели на дверь в прихожую. Решили, как папа придёт, сейчас же просить, а то потом не выйдет. Таньку послали мыть заплаканную морду. Она скоро: СКАЧАТЬ