Три года революции и гражданской войны на Кубани. Д. Е. Скобцов

Чтение книги онлайн.

      На несколько дней я поехал в свою станицу. Преобладающее здесь настроение было недоумение: что происходит? и к чему все идет?

      Но доклад мой станичному сбору об екатеринодарском бытии власти был выслушан станичными выборными с большим вниманием. Мысль о необходимости мирного сожительства казаков с иногородними и о всемерной поддержке центральной государственной власти разделялась всеми.

      Присутствовавший здесь же на сборе герой Сарыкамыша Третьяков выступил с предложением собрать для фронта продовольствие натурой. Старики стали подписываться, кто пудами, а кто и целыми мешками. По адресу «героя» тут же пускали безобидную остроту:

      – Адрияныч[19], он щедрый, – сам не обеднеет, – своей у него муки нету, а чужой ему не жалко…

      Тут же, впрочем, добавляли:

      – Да, мы не жадуем. Фронт нужно поддержать…

      Над горячими, но неудачными попытками этого Андрияныча произносить речи подсмеивались:

      – Могеть быть…

      Общее впечатление от станицы осталось, что она немало времени может тянуть свою лямку: с шуткой, со взаимным подталкиванием друг друга.

      Глава VIII

      В Москве в это время происходило Государственное совещание. Делегатами от кубанцев туда выехали, кроме комиссара Бардижа, еще Рябовол и Иван Макаренко, и, признаться, не совсем спокойно было на душе за возможные их выступления от имени казачества.

      Первые газеты с отчетами о совещании пришлось прочитать на обратном пути в Екатеринодар. Оказывается, наши представители вошли в общеказачью группу и делали заявления устами А. М. Каледина.

      Что казалось непонятным и странным, так это обилие стонов и пророчеств о грядущих тяжких испытаниях и даже гибели государства. Отсюда, из угла здоровой провинции, это казалось странной истерией. Здесь, в провинции, еще держался высокий авторитет центральной государственной власти. Стоит ей тверже взяться за кормило правления, и все выправится. Не на высоте высшего возглавителя власти были речи Керенского. В них не вычитывалось того, чего хотелось и что ожидалось: твердости и смелости власти.

      И от словесного выступления Корнилова тоже не осталось глубокой, верной надежды на выправку государственного положения.

      На собрании созванного в Екатеринодаре СКАЧАТЬ