«Пришел, увидел – побежден!» Советские и британские архитекторы в 1930–1960-е годы. Ксения Малич

Чтение книги онлайн.

      ЦГАНТД – Центральный государственный архив научно-технической документации, Санкт-Петербург

      AASTA – Ассоциация архитекторов, строительных инспекторов и технических ассистентов (Association of Architects, Surveyors and Technical Assistants)

      CIAM – Международный конгресс современной архитектуры (фр. Congrès International d’Architecture Moderne)

      MARS – Группа по исследованию современной архитектуры (Modern Architectural Research Group; группа архитекторов, представлявших британскую часть Международного конгресса современной архитектуры CIAM), Великобритания

      RIBA – Королевский институт британских архитекторов (Royal Institute of British Architects), Лондон

      SCR – Общество культурных связей между Британским Содружеством и СССР (Society for Cultural Relations between the Peoples of the British Commonwealth and the USSR), Великобритания

      Благодарности

      Выражаю благодарность за помощь в работе над этим исследованием и получившейся книгой моим родителям Александру и Инне Александровым. Отдельное спасибо за советы, беседы, поддержку, а также за помощь в сканировании материалов Вадиму Бассу, Эдварду Боттомсу, Анне Вяземцевой, Стефану Гесслеру, Элине Захаровой, Дмитрию Козлову, Ксении Кокориной, Евгении Конышевой, Катарине Лопаткиной, Марии Малич, Дарье Милле, Илье Печёнкину и Юлии Старостенко.

      Спасибо сотрудникам Государственного научно-исследовательского музея архитектуры им. А. В. Щусева, Российской национальной библиотеки, Российского государственного архива литературы и искусства, Центрального государственного архива литературы и искусства Санкт-Петербурга, Государственного архива Российской Федерации и Лондонской архитектурной ассоциации за их исключительный профессионализм, который делает возможной нашу любую исследовательскую работу.

      Глава 1. Между войнами

      Архитектура и культурная дипломатия: ВОКС, «Интурист», SCR

      Историография

      Профессиональное общение между советскими и британскими архитекторами изучено мало, хотя сама тема международных связей советской архитектуры хорошо представлена в отечественной и западной историографии. Историк Стивен Уорд рассказывал об интересе к советскому опыту в контексте развития британского градопланирования[1], но его труды скорее исключение. Внимание исследователей было чаще обращено на отношения с французскими и итальянскими коллегами[2] в силу традиционного образцового статуса, которым обладали эти страны в процессе профессионального обучения в Академии художеств, или на немецкий и нидерландский опыт[3] – в свете работы архитекторов из Германии и Нидерландов на советских стройках и повышенного внимания к Веймарской республике и Германскому рейху в период Интербеллума. Художественная жизнь Великобритании отрефлексирована, но речь идет, как правило, не об архитектуре, а о культурной политике в целом в контексте работы Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС) и налаживания взаимоотношений между СССР и Западной Европой[4]. В иностранной историографии сложилась традиция описывать британских интеллектуалов, увлеченных Советским Союзом, либо как радикальных утопистов, верящих в совершенное рационально устроенное общество[5], либо как наивных и доверчивых интеллигентов, попавшихся на удочку циничных английских журналистов, прельстившихся роскошной жизнью в Москве[6]. Третий вариант – «квазирелигиозный» максимализм, возникший в поисках высших ценностей (Пол Холландер)[7]. Во время холодной войны многие исследователи, пытаясь объяснить увлечение советской культурой, принимали во внимание политические обстоятельства, но не допускали в качестве причин человеческий фактор, личное любопытство, выходившее за рамки культурной дипломатии и идеологических установок[8]. К тому же сами идеологические предпосылки могли быть достаточно гибкими. В конце концов, даже профессиональные дипломаты не могли полностью игнорировать тенденции общественного мнения, и их решения основывались не только на стратегических соображениях[9]. Ссылаясь на «Ориентализм» Эдварда Саида, Уорд предполагал, что при изучении контактов Запада с СССР как в западных, так и в советских и постсоветских текстах возникали отчасти заранее культурно сконструированные схемы как проекция собственного опыта или страха[10].

      Романтизированный образ СССР, сложившийся в британских интеллектуальных кругах в начале XX века, был не только следствием «квазирелигии», но являлся результатом интереса к русской литературе и философии, который действительно был характерен для культуры раннего европейского модернизма (впрочем, как и любой другой радикальный поиск). Этот интерес проявлялся в самых разных формах – от обзоров в СКАЧАТЬ