Три товарища. Возлюби ближнего своего. Эрих Мария Ремарк

Чтение книги онлайн.

      Было уже темно, когда я проводил Патрицию Хольман. И медленно поплелся домой. Внезапно накатило чувство одиночества и опустошения. С неба сеялся мелкий дождик. Я остановился перед витриной. Да, выпито слишком много, я заметил это только теперь. Меня вовсе не шатало, но я это отчетливо осознал.

      Я вдруг почувствовал жар. Расстегнул пальто и сдвинул шляпу на затылок. Черт побери, опять меня развезло! Знать бы, что я ей наговорил! Страшно было даже припомнить. Да я и не мог ничего вспомнить, и это было самое ужасное. Здесь, на холодной, громыхающей автобусами улице, все выглядело совершенно иначе, чем в полутьме бара. Я проклинал себя самого. Можно представить, какое впечатление я произвел на девушку! Она наверняка все заметила. Ведь она почти не пила. Прощаясь, она так странно на меня смотрела…

      О господи! Я круто повернулся. И при этом столкнулся с каким-то низкорослым толстяком.

      – Ну? – сказал я с яростью.

      – Раскройте глаза пошире, вы, чучело огородное! – пролаял толстяк.

      Я уставился на него.

      – Что, людей не видали, а? – продолжал он тявкать.

      Его-то мне и недоставало.

      – Людей видал, – ответил я, – а вот чтобы по улице расхаживали пивные бочки – такое вижу впервые.

      Толстяк не задержался с ответом ни на секунду. Раздувая щеки, он немедленно фыркнул:

      – Знаете что? Ступайте в зоопарк! Сонным кенгуру не место на улице.

      Я понял, что имею дело с бранных дел мастером. Нужно было вопреки скверному настроению спасать свою честь.

      – Не сбейся с пути истинного, слабоумок недоношенный, – сказал я и поднял руку в знак благословения.

      Он и ухом не повел.

      – Залей мозги бетоном, горилла плешивая! – пролаял он.

      Я отпарировал «выродком криволапым». Он – «попугаем занюханным». Тогда я выдал «безработного мойщика трупов». На что он, уже с некоторым респектом, отвесил: «Изъеденный раком бараний рог».

      Чтобы добить его, я пустил в ход «ходячее кладбище бифштексов».

      Его лицо внезапно прояснилось.

      – Ходячее кладбище бифштексов! – воскликнул он. – Этого я еще не знал. Включу в свой репертуар! Пока!..

      Он приподнял шляпу, и мы расстались, преисполненные взаимного уважения.

      Перебранка освежила меня. Однако раздражение не исчезло. Оно даже усиливалось по мере того, как я трезвел. Я казался себе выкрученным мокрым полотенцем. Но постепенно это раздражение на себя самого перешло в раздражение на весь мир вообще – в том числе СКАЧАТЬ