Записки Ивана Степановича Жиркевича. 1789–1848. И. С. Жиркевич

Чтение книги онлайн.

      – Ну хорошо, пусть будет по-твоему. Объявить в приказ командиру роты, как и прочим, благодарность! – сказал государь.

      На другой же день был переведен в гвардейскую артиллерию командир 1-й бригады полковник Таубе. В начале кампании он был еще поручиком и адъютантом князя Яшвиля и в продолжение похода, переведенный в гвардию один за другим, до полковника, получал чины.[261] Под Бородином у нас был тоже полковник Таубе, Карл Максимович,[262] которого все офицеры без исключения любили и уважали и которому оторвало ногу. Сколько того любили, в такой же степени к теперешнему обратилась наша общая антипатия. Этого Таубе у нас иначе не звали как: «Керль-это-Керль!» – по ответу его на сделанный ему вопрос одним генералом о его имени и отчестве. Когда еще он не был назначен к нам командовать, но уже был произведен в полковники, то, проезжая раз по фронту нашей бригады, молодежь-офицерство встретило его и провожало криками: «Керль-это-Керль! Ату-его!»

      Часть VII***1814

      Наконец 1 января 1814 г. мы перешли Рейн, в Базеле, и вступили в пределы Франции. Когда мы шли немецкими провинциями, мы не находили для себя ничего странного, так уже мы свыклись и с говором, и с их обычаями, но на втором переходе услыхать кругом себя чистый французский язык было для нас особенной новостью.

      Не припомню теперь именно, в какой деревне, рота, войдя и установя парк, стала расходиться по квартирам, меня встретил мой хозяин, деревенский мэр, со всем своим семейством, более состоящего из женского пола, ибо мужчины, вероятно, все попали в конскрипцию.[263] Обласкав всех, я стал расспрашивать мэра об их положении и просил его доставить нам, сколько нужно будет, фуража и хорошенько кормить людей в квартирах. На последний счет он меня обнадежил, а о фураже объявил, что во всей деревне овса нет ни зерна и ни за какие деньги достать его нельзя. Но мои фуражиры начали уже свое дело, и тут же фельдфебель мне объявил, что они нашли на кладбище большую яму, куда ссыпано значительное количество овса. Я расположился спокойно отдохнуть, но не прошло четверти часа, вбегает мэр и кричит:

      – Разбой! Грабительство! Святотатство!

      Начинаю его расспрашивать, в чем дело, хотя и догадываюсь о чем он кричит.

      – Помилуйте, – говорит он, – ваши солдаты разрывают могилы наших покойников. Это неслыханное дело! Одни варвары в состоянии это делать!

      – Погодите, не горячитесь очень, – возразил я, – мы постараемся все это расследовать.

      Но мой мэр ничего не хотел слушать и еще более прежнего начал кричать:

      – Разбой! Святотатство!

      Объяснив ему все, что мне доложил фельдфебель, я добавил, что никакого святотатства тут не совершено, а что, напротив, его бы следовало арестовать за сокрытие фуража и за ложное донесение; но мэр, не принимая никаких СКАЧАТЬ