Мерседес Торрес – не только дочь декана и примерная девочка, но еще и «книжный червь», начинающий журналист и писатель. Она не редактор местной газеты, но полагаю, мечтает им стать. Ходят слухи, что она мечтала поступить в YELE и уехать в штаты, но чрезмерно опекающий отец лишил мисс Торрес ее желаний своим твердым и волевым решением.
– Следишь за моими выпусками? Серьезно? – она быстро закрывает книгу, поднимая на меня свой напуганный взор. Застал птичку врасплох. – Александр Кайрис. Что тебе нужно.
– Читаю периодически. Ты собираешься написать про наши мотогонки в порту, и честно говоря, я надеюсь, что ты не станешь этого делать.
– Почему же я не должна этого делать? Если я пролью свет на беспредел, творящийся в вашей тусовке, то это поможет спасти чью-нибудь жизнь. Мотогонки – опасный спорт, а в ваших, нет абсолютно никаких правил.
– До меня дошли слухи, что я тебе нравлюсь и тебе не с кем пойти на бал в конце месяца. Ты же станешь подставлять своего парня?
В общении с девушками, наглость – второе счастье. Только наглость и уверенность в себе способны сразить любую девушку, внешность вообще не имеет никакого значения. С каждой из своих жертв я всегда веду себя так, словно она уже моя. И так и есть. Я уже вижу сияние в глазах Мерс, и то, как она рада моему вниманию. Возможно, она поэтому постоянно цепляла меня в своих статьях, в которых я фигурирую как «избалованный мальчик» и «король колледжа» – ни то, ни другое, мне не льстит.
Скорее, раздражает.
– Ты? Мой парень? – делает вид, что ей это абсолютно не интересно. – Я не связываюсь с такими парнями, как ты.
– А хотела бы, да? Но боишься, что папочка накажет тебя?
А это уже грубо, Кайрис. Моей отец – декан колледжа, будь осторожен в своих высказываниях.
– А что мне терять, если ты хочешь написать про меня разгромный репортаж. Ты уже приняла решение.
– Возможно, это чему-то тебя научит. Избалованные парни вроде тебя привыкли к вседозволенности: ты устраиваешь опасные мотогонки, дикие вечеринки, куришь траву…мне продолжать? – нравоучающим тоном, перечисляет Торрес.
– А тебе обидно, что ты сама себе запрещаешь жить? – аккуратно прикасаюсь к ее волосам, вглядываясь в широко распахнутые глаза девушки. – И чувствовать?
– Я ничего себе не запрещаю. Просто мне не нужны острые эмоции, чтобы чувствовать себя живой и полноценной, в отличии от тебя.
– Ты ведь не такая хорошая, как все думают, – касаюсь свободной ладонью ее бедра над коленом. Девушка вздрагивает, облизывая губы. Да, моя хорошая, я понимаю, как тебе приятно. Тебя не трогали, не трахали, не приставали. Да к тебе любой подойти боится из-за твоего папаши, даже я, но поскольку Мари бросила мне этот вызов, выбора у меня не было. Точнее, я не боюсь, просто не хотел связываться с этим, ходить по тонкому льду.
Губы Мерседес приоткрываются, СКАЧАТЬ