Подарит жизнь.
За окнами билась буря, швыряла в стены и окна грозди снега. Вита вовремя пришла домой – и так рисковала стать сугробом по пути.
Скрипела крыша. Дергался в печи огонь. Бабушка и дед были в другой комнате, разговаривали тихо.
Бабушка, наверное, вязала при свечах. Свечей в этом году хватало – Вита сама привезла их из города. Много, чтобы долгими зимними вечерами у мрака не оставалось шансов проникнуть в избушку прежде, чем, отправившись спать, пожелают того сами жильцы.
Окно кухни закрывали вязаные занавески, расшитые незамысловатым узором с моржами и тюленями, с ледяными горами, плывущими по бескрайней воде.
Айсберги.
Вита встречала их в море. В Игривице говорили, что все айсберги – это уснувшие древние божества. А еще, что есть среди них один особенный. Ледяной сфинкс – владыка спящих богов. Голова его подобна голове человека, а тело звериное. В его правом глазу живет свет, а в левом – вечная тьма. Взглянет он на тебя правым глазом – откроет будущее. Левым – прошлое…
Сказки.
Вита громко хлебнула и прислушалась.
Будто скрипнула калитка, и захрустел под чьими-то шагами снег. Едва слышно. Пришел кто-то? Странно, что соседские собаки не лают. У деда с бабушкой собак отродясь не было, а вот у тетки Инги аж три. Ее муж охотник ходит с ними на лося и кабана.
Лайки.
Молчат лайки…
Вита снова прислушалась. Звуки исчезли. Даже дрова в печи перестали трещать. А потом, душераздирающий, оглушительный, раздался стук. Чьи-то пальцы едва слышно порхнули снаружи по деревянной раме, но Вите показалось в тишине, что звук этот, неожиданный и непонятный, заполнил все пространство.
Она медленно приблизилась к окну и отвела в сторону занавеску. Вышитый морж недовольно сморщился, утянутый в дальний угол. С той стороны, по колено утопая в снегу, стоял Ган. Сыпались ему на плечи последние снежинки утихающей метели.
Он увидел Виту и произнес. Вернее, губы его беззвучно двинулись, обозначая требовательное «открой». Рука в кожаной перчатке указала в сторону двора. Ган кивнул туда еще раз для надежности, отошел, двинулся к заваленным снегом дворовым воротам, из которых когда-то, в лучшие времена, выходила лошадь.
Вита, бледная, прикрыла глаза, слушая, как стучит сердце, и бабушка с дедом мирно разговаривают…
Пришел!
И теплый уютный мир их дома скоро разрушится, развалится, разлетится под ударами леопардовых челюстей.
Что делать теперь? Что он будет делать? Нападет? Отчего тогда не сразу? Зачем звал, будто говорить собрался? Да что ж это…
Вита быстро взяла себя в руки. Взгляд сам зацепился за прислоненный в углу отполированный и наточенный меч. Гану придется изрядно попотеть, прежде чем Вита снова его пленницей окажется.
СКАЧАТЬ