Он отвернулся к дороге, нервно подергивая оплетку руля.
– Чего разоралась? – резковато спросил он, не глядя на меня.
– Тебя во сне увидела, – буркнула я, жадно глотая воду из пластиковой бутылки.
– Что такого страшного я с тобой вытворял, что ты так кричала?
– Не пускал меня к Пете. На нашей же свадьбе, – призналась я, – Скорее бы уже выйти за него и утереть тебе нос.
– Ты не выйдешь за него, – с уверенностью в голосе произнес Макс, с точностью повторяя фразу из сна.
Меня накрыло волной раздражения, усиленной усталостью, голодом и дурным сном. Я прищурилась и с ненавистью выпалила:
– Почему ты такой злой? На Севере отморозил свой крошечный членик? Да, полярник? – не скрывая ненависти в голосе, съязвила я.
Макс резко вырулил машину на обочину и со свистом затормозил. Я вцепилась пальцами в приборную панель, борясь с силой притяжения.
– Ну все! Ты меня достала! – Снежный вышел из машины и, обойдя ее, раскрыл мою дверь.
Пока я в шоке наблюдала за его действиями, он остервенело выдернул из замка ремень и, крепко обхватив руками мою талию, вытащил меня из машины.
– Ты что делаешь? – пискнула я возмущенно, но Макс в ответ лишь кинул мне рюкзак и, сев в машину, дал по газам.
А я осталась одна. Ночью. Посреди трассы где-то между Москвой и Нижним Новгородом. Как же я тебя ненавижу, полярник чертов!
Глава 3
Осмотрелась и поежилась. Пустынная дорога, убегающая в два конца, ряд фонарных столбов, жуткий лес по обе стороны от дороги и я, переминающаяся с ноги на ногу в луже желтого света.
Вокруг меня стала кружиться мошкара, и я активно замахала руками, разгоняя живность. Лес отзывался пугающим уханьем, а Макс так и не возвращался.
Телефон, чтоб его побрали черти, остался в машине. Я убирала его на приборную панель, чтобы не мешал дремать. И что же мне теперь делать? Во всей этой истории одно прекрасно – когда Петя узнает, почему его невесту сожрали волки, он уничтожит Макса. Несколько раз. С особой жестокостью. А я с того света посмеюсь от души.
Я поплелась вдоль дороги, надеясь хотя бы к утру добраться до какого-нибудь поселения, откуда смогла бы позвонить. Тьма на горизонте лениво расползалась, будто на шероховатую бумагу, густо смазанную темно-синей акварелью, щедро капнули воды, а, значит, еще немного – и небо окрасится осторожными мазками рассветной палитры. И тогда машин станет больше, и плестись вдоль узкой обочины в одиночестве будет уже не так странно.
Я никогда не была одиночкой, скрывающейся от жизни в четырех стенах. Никогда не искала единения с самой собой, ведь всего вокруг было так много, что времени на саму себя практически не оставалось. Я была везде и сразу. И все мне были рады.
Мама улыбалась, встречая меня СКАЧАТЬ