Ученица Калиостро. Далия Трускиновская

Чтение книги онлайн.

      Шестой сын князя Голицына в детстве испытал такой испуг, что до пятнадцати лет никак не мог опомниться. Его привезли с собой в Ригу и держали в самой дальней комнате княжеских апартаментов. Кузьминишна повела туда Маликульмулька. Ему не очень хотелось видеть больное дитя; крупный, уродившийся в мать мальчик, бледный из-за отсутствия солнца в своей печальной жизни, непостижимым образом напоминал Маликульмульку его самого – хотя в пятнадцать лет сочинитель был еще тонок и даже почитал себя костлявым.

      Пожилой дворовый человек Федотка, приставленный следить за мальчиком, вскочил с господской постели, где лежал развалясь. Николенька, увидев гостя, спрятался за кресла. Зная эту повадку, Маликульмульк выложил на стол подарок – срезанные с писем печати. Мальчику нравилось перебирать их и раскладывать в разном порядке, это его успокаивало. Но он не прикоснулся к игрушке, пока гость и Кузьминишна не вышли.

      – А видишь, батюшка мой, он, голубчик, не кричал, не плакал, – сказала няня Кузьминишна. – Он тебя любит. Ты бы подольше с ним посидел – он бы сам к тебе подошел.

      И поглядела так уж ласково, как умеют только очень старенькие бабушки, видящие в каждом милого внука, будь тот внук хоть семипудовым детиной.

      – Ты велела бы хоть немного окна открывать. Хоть вечером, когда темнеет, чтобы его не испугать. Нельзя ж совсем без света.

      – А это как матушка-княгиня прикажет.

      Возвращаться в гостиную Косолапым Жанно Маликульмульк не пожелал. Он решил завершить вечер по-философски – в одиночестве.

      Придя в башню, волшебник и философ уселся в амбразуре окна с трубкой. Он привез несколько хороших трубок из Москвы, а здесь приобрел особые – из белой глины, с долгим чубуком. Глядеть на закат и наслаждаться хорошим табаком – что могло быть приятнее? И молчать, молчать…

      Впрочем, он и так молчал слишком долго. Что-то должно было произойти.

      А что происходит, когда мужчина ощущает себя потерпевшим полный крах скитальцем, принятым в дом из милости, а затем пристроенным на скучную, но обязательную службу – из продления милости? Он может смириться – да ему и полезнее было бы смириться. Когда нет семьи, кроме младшего брата Льва, когда нет серьезного занятия, способного дать достойный заработок, когда отвергнуто много возможностей, потому что они вступают в противоречие с гордостью сочинителя, когда осознаешь свой талант, а куда его применить – уже не знаешь, что тогда происходит?

      Что-то взрывается в душе, выжигает ее изнутри, и остается некий чулан с черными стенками, куда хочется набить побольше денег. Раздобыть сто тысяч – и сказать самому себе, что хоть в чем-то преуспел.

      И забыть наконец, что нищета однажды стала неодолимым препятствием для счастья!

      Послание о бригадирских галунах показалось любопытным не только потому, что давало повод князю Голицыну совершить доброе дело. Если история эта – вопль души ветерана и инвалида, вострепетавшего СКАЧАТЬ