Россия в канун войны и революции. Воспоминания иностранного корреспондента газеты «Таймс». Дональд Маккензи Уоллес

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ жалованье, все они в той или иной степени поддались господствующим настроениям. Они не могли не чувствовать, что в них видят шпионов и наушников – унизительное ощущение, никак не способное развить в них то чувство самоуважения, которое лежит в основе честности, – и что все их усилия пойдут прахом. По сути, они находились примерно в том же положении, что и генерал-прокурор Петра Великого, и с истинно русским добродушием не любили разорять людей, которые были не большими преступниками, чем большинство их соотечественников. Кроме того, согласно принятому кодексу чиновной морали, неповиновение считалось куда более страшным грехом, чем продажность, а наигнуснейшим злодеянием считались политические преступления. Поэтому жандармы закрывали глаза на распространенные злоупотребления, считая их неисправимыми, и занимались реальными или мнимыми политическими провинностями. Притеснения и вымогательства оставались незамеченными, а вот неосторожное слово или глупая шутка в адрес властей слишком часто раздувались до размера государственной измены.

      В конце правления Александра II (1880 г.), когда граф Лорис-Меликов с санкции и одобрения своего августейшего владыки готовился провести либеральные политические реформы, предполагалось упразднить жандармерию как орган политического шпионажа, и в соответствии с этим руководство им было передано из так называемого Третьего отделения Канцелярии его императорского величества Министерству внутренних дел; но когда через несколько месяцев доброжелательный монарх погиб от рук революционеров, проект, естественно, был заброшен, и жандармский корпус, оставшись в ведении министра внутренних дел, вернул себе значительную часть прежней власти. Ныне он служит своего рода дополнением к обычной полиции и, как правило, используется для таких дел, где требуется соблюдение секретности. К сожалению, он не связан теми законными ограничениями, которые защищают общественность от своеволия обычных властей. Вдобавок к обычным обязанностям он выполняет некую ясно не сформулированную разъездную работу, ведя наблюдение и арестовывая всех лиц, которые кажутся ему в каком-либо роде опасными или подозрительными, и этих лиц могут содержать под стражей неопределенный срок или сослать в какие-нибудь отдаленные и негостеприимные части империи без обычного суда и следствия. В двух словах, это типичный инструмент для наказания политических мечтателей, подавления тайных обществ, противодействия политическим волнениям и в целом выполнения не предусмотренных законами распоряжений правительства.

      C этой аномальной ветвью власти я сам имел несколько своеобразные отношения. После того случая с новгородским вице-губернатором я решил оградить себя от всяких подозрений и с этой целью обратился к шефу жандармерии с просьбой выдать мне какую-нибудь официальную бумагу, которая доказывала бы всем должностным лицам, с которыми меня могла бы столкнуть жизнь, что я не имею никаких противозаконных замыслов. СКАЧАТЬ