– Скажите, дядя Коля, а где же здесь отец Николай? – спросил, сразу вдруг поверивший и повеселевший Сергей, как будто это его, в эту минуту, благословил отец Николай.
– А как ты его изобразишь-то, если он за двести верст отсель? – Удивился дядя Коля, – Вон, видимо в той стороне, где солнце восходит, изобразил его художник. На рассвете дело-то было.
– Дядя Коля, миленький, – заговорила Ольга, – как же так, вы все знаете и молчите, так же нельзя, миленький.
– Ну, вы даете, Ольга Николаевна, – изумился он, – да я сколько раз пытался экскурсию провести, когда эти девчонки опаздывают. Сколько раз я им говорил: «Слушайте меня, дуры, что я вам скажу, а не книжки свои дурацкие, неизвестно кем написанные читайте», а они смеются. Ну, дуры, они и есть дуры, во главе с нашей заведующей Нин…
– Так, дядечка Колечка, – быстро перебила его Ольга, – я ничего этого не слышала, а какие вы хотите экскурсии водить, если вы и сейчас под шафе?
– Под каким таким шафе? Я и выпил то всего стопку перед этой экскурсией, которую сейчас Любка ведет, чтобы не расстраиваться…
– Так, подождите, дядя Коля, – встрял Сергей, – вы без меня разберетесь, потом… может быть… завтра. А сейчас ответьте мне, а откуда вы-то это знаете, а вот, допустим, эти музейные работники нет?
Тебе, какие доказательства Серега, нужны? Если я, как электрик, постоянно по этой проводке ползаю: то отключаю сигнализацию, то включаю, то перевесить что-то надо, то дополнительно осветить. Этого же никто не видит, не ценит и, между прочим, все за одну зарплату, а я не помню, когда ее уже и повышали, а эта наша заведующая хренова, Нин…
– Так, дядя Колечка, – опять встряла Ольга, – я просто не могу вот это слышать.
– Подожди, ну вот Серега меня же спрашивает, я и отвечаю.
– Вот вы дядечка Коля, и отвечайте, а не отвлекайтесь.
– Короче, Серега, ну их, этих баб… извиняйте, Ольга Николаевна, а название картины на обороте написано. Я, когда ее переворачиваю, всегда его и лицезреть изволю.
– И что там написано?
– То, что я вам сейчас и рассказал, что, мол, встреча отцов Николая и Алексея, при следовании первого в Москву, ну и так далее. Что повторяться- то?
– А художник там не указан? – спросила Ольга.
– Почему не указан? Указан, – Тропинин, кажется… Василий Андреевич.
Сергей и Ольга, как открыли рты, так и остались стоять.
– А почему спереди название стерли и автора, – откуда я знаю, видать, большевики после революции баловались. Но кто-то видимо знал правду, ну и пометил, чтобы, значит… для потомства сохранилось. А эти курицы, под командой этой хреновой заведующей Нин…
– Слушать не хочу, – вскричала Оля, зажимая уши.
СКАЧАТЬ