И еще я.
Должен же кто-то быть виноват.
Надо было запретить ему этот чертов мотоцикл! Надо было не пускать зимой на трассу! Надо было самой разобраться в шлемах, в защите, во всем – и заставить его купить только самое надежное.
Надо было тем утром снова затащить его в постель, хотя бы на пять минут быстрого жадного секса – и он опоздал бы на свидание со смертью.
В институте я не появлялась еще полгода. Вошли в положение, разрешили сдать хвосты летом. Мне было все равно. Скоро был Новый Год, и я не представляла, как буду встречать его одна.
Сторож давно устал гонять меня от могилы вечерами – показал разогнутые прутья в заборе и с чистой совестью запирал ворота в урочный час. Говорил: «Заодно и присмотришь за нашим добром, а я хоть выпью раз в жизни как человек».
– Динь, я не знаю, смогу ли я без тебя. И не уверена, что хочу, – шептала я, гладила холодный мрамор памятника, лежа на скамейке у могилы. Моего рыжего голубоглазого Дениса кто-то упрятал в черно-белое фото, при взгляде на которое сразу было ясно. что он мертв, даже не надо звать экстрасенсов. – Как ты себе представляешь мой новый год без наших печенек, мандаринов. поцелуев и вчерашних салатов? Мне что – одной наряжать елку? Ту, что мы с тобой в прошлый раз…. вдвоем?
Я так долго плакала в ту ночь, что не знала,смогу ли остановиться. Идти домой, туда, где уже никогда не будет его, по улицам, украшенным гирляндами и елками, наполненными счастливыми людьми, которым есть к кому возвращаться, было слишком невыносимо.
Зачем? Какой смысл?
Но маленькая свечка взятая из церкви еще на отпевании, уже догорела, и я снова, как весь этот месяц, встала только на одной силе воли и упрямстве.
И пошла домой.
И сварила пельмени, и даже поела.
Все на вкус было как картон и пустота. Пельмени, веселые передачи по телевизору, чья-то чужая радость от нового года, загаданные желания.
Бессмысленные действия.
Мне было совершенно нечего загадывать. Ни единого желания во всем огромном чертовом мире, в котором больше не было того, кто был мне нужен больше всех.
А ночью Денис пришел ко мне в первый раз.
Сел рядом на кровать, большой и теплый, как всегда, положил тяжелую руку мне на бедро и сказал:
– Какая ты дура, Машка, знал бы – не женился. Что значит – не хочу? Мы такие классные елочные шары в прошлый раз купили, а? И ты не будешь их вешать? Ты разоришь торговцев мандаринами? Не купишь у них наши традиционные два ящика, и их деточкам будет нечего есть! И салаты чтобы сделала, поняла?
– Без тебя? – глотая слезы, понимая что это всего лишь сон, но надеясь удержаться в нем подольше, спросила я. – Не хочу без тебя!
– И не надо, – сказал Денис и подтянул меня к себе поближе. Он как обычно пах чем-то теплым, уютным, как домашний пушистый кот,которого разворошишь спросонья и уткнешься ему в шерстяной бок. Разве во сне чувствуешь запахи? – Я приду к тебе ночью, ты только СКАЧАТЬ