Казалось бы, за последнее время он должен был воспылать благодарностью к солдатам и пьянчугам, но чувствовал абсолютно противоположные эмоции, преисполненные презрением – и те, и другие были свидетелями его позора, видели его в беспомощном состоянии и уж, конечно, обсуждали его в казармах и переполненных тавернах, разнося по городу слухи о его неспособности позаботиться о своей жизни.
Всё это выставляло его слабаком.
Неужели Фарискир вызвал его к себе, чтоб усладить свои уши его признаниями? Послушать его жалобы из первых уст? Синав плотнее сжал зубы, несмотря на боль в левой половине лица, и решил, что с этого момента не позволит себе необдуманных высказываний и чистосердечных откровений.
– А что насчёт шрамов? Они тоже позорят мужчин? – Поинтересовался Фарискир, оставалось отдать должное его увлечённости ведущейся между ними беседой. Со стороны могло сложиться впечатление, что разговор ведут два товарища, а не незнакомцы, разделённые пропастью социального положения.
С недавних пор шрамы стали для Синава болезненной темой, упоминание о них заставило его поморщиться. На этот раз Фарискиру просто повезло, его осведомлённость не могла распространяться так далеко. Или могла? Неужели в действительности каждое событие в стенах Мельхирона достигало его внимательного уха?
Свято веря в то, что его лицо не выдало замешательства, Синав стал отвечать на поставленный вопрос:
– Шрамы не позорят, а только делают уродливее. – И это была чистая правда, Синаву доводилось видеть некоторые зарубцевавшиеся раны. Не мелкие царапины, оставленные во время аргументированных споров, а настоящие отметины войны. Раньше за армейскими казармами жил отставной кавалерист, который за несколько брошенных монеток был готов показывать свои мерзкие шрамы. Мальчишками они часто подзуживали друг друга подойти к солдату поближе и посмотреть на его ранения. Даже спустя десять лет, он чувствовал пробирающую всё тело дрожь от вида кривых культей бывшего кавалериста.
– У многих из моих людей есть шрамы, и им бы не понравился твой ответ. – Синав даже не задумался над тем, что и у самого Фарискира могут быть рубцы, ему и в голову не пришло, что такой ответ может стать причиной ссоры. – Но в чём-то я согласен с тобой, а потому мы им просто не скажем.
Удивление Синава достигло новой точки, когда почтенный и всеми уважаемый Отец Мельхирона наклонился вперёд и чуть заметно подмигнул. Это мальчишечий жест трактовался очень просто: теперь у нас с тобой есть один маленький секретик. Юноша совершенно не знал, как следует реагировать на такое поведение Фарискира, поэтому продолжил стоять ровно, СКАЧАТЬ