– Красивые. Да только железную леди от дамы из плоти не отличишь. Они ходят по улице, как живые, одеваются, как живые, соблазнительны, как живые. Только заговорив с ними, можно понять подмену. На сложные вопросы у них неживые, шаблонные ответы.
– В Коробке Катарсис снился каждую ночь? – спросил Данила.
Этот тип очень отличался от всех пацанов, собравшихся вокруг меня. Он говорил, как изгой. Он думал, как изгой. И смотрел в глаза, как изгой.
– Я не тот, кого Катарсис решил отпустить. Я ушел из Катарсиса, а он из меня – нет. Я изгой, дитя этой земли, этой жизни, этого состояния. Потому – да, Катарсис снился каждую ночь. Он звал меня обратно.
– Если бы вы нашли ягоду воскрешения, кого бы одного вы выбрали воскресить? – поинтересовался Коля.
С чего он, интересно, взял, что это ягода?
– Даст Катарсис, встречу на своем пути, там будет видно.
– Вокруг смерти – жизнь? А там повсюду смерть? – Данила смотрел прямо в суть. Любопытный персонаж.
– Сколько ты Катарсис топчешь? – обратился я к нему.
– Три месяца.
– Какой самый дальний путь?
– Дом Захара.
– Кого из изгоев знаешь? Кто за тебя может сказать?
– С Сибуром встречались в граде. Самого Захара.
– Сибура я знаю. И Захара знаю. С чем в руках исследуешь Катарсис?
– Нож и револьвер.
– Что тебе нужно от Катарсиса? Чего ты здесь ищешь?
И сам не заметил, как обычный разговор стал похож на допрос. Данила это понял. И я по его взгляду понял, что не пойдет мужчина у меня на поводу.
– Это мое. С этим пришел, с этим и уйду.
– В нутро лезть не буду.
На том и закончили в тот час. Хоть и не было привычной ночи шесть суток в Катарсисе, уже к концу дня начинал ощущать усталость, организм сам просился отдыхать. Решил прогуляться до хранителей, которые держали свою точку, занятый объект вблизи табора Третьяка. Глядишь, и признают старого доброго Злого.
– Что нужно, изгой… Стой, я тебя знаю, Злой, неужто снова к нам пожаловал? Ходили разговоры, что ты завязал.
– Как завязал, так и развязал, – улыбнулся я старому доброму приятелю, с которым не виделся целый год.
Узнал, пройдоха, хранитель града Тишины.
Приятель тоже улыбнулся на все тридцать два.
– Какими судьбами? Подзаработать или насовсем?
– Будет видно, Степан.
– Сашик, пьянчуга ты родная, пропащая душа! Может, по стакану дуры, как в старые добрые времена? У меня ящик ее тут недалеко заныкан. Ради такого случая меня сменят.
– Нет, Степан. Не пью я больше. Нравится трезвым быть.
– Ты же знаешь, брат, я тоже не пью, но с хорошим человеком не выпить – преступление. Дура – не вода, судьбы наши не поломает.
– Как знать, Степа, СКАЧАТЬ