– Боря? Ты почему так рано?
Я взглянул на часы.
– Ну, вообще-то уже половина десятого, – важно сообщил я. – А нам лучше выехать пораньше. Как-никак июль на дворе: все прутся к морю, там и сям дорожные работы. Если выедем после обеда, в Анапу попадем только ночью.
– А я говорила вчера, что надо ехать на электричке, – не удержалась от подколки Зоя.
– Ты кончай языком трепать. Собирай детей и погнали. У меня в шесть еще видеоконференция с дизайнерами.
– Ладно, не нервничай, – хмыкнула сестра. – Вещи мы еще вчера по сумкам распихали. Сейчас умоемся, переоденемся и выйдем.
– Хорошо, жду.
Я снова сел в машину, стал проверять на ноутбуке рабочую почту. Писем за сутки навалило прилично. Увлекшись, перепиской, я и не заметил, как ко мне подкатил Миша (Зоин младшенький) с ярко-желтым чемоданом на колесиках.
– Дядя Боря, а ты знал, что у пауков нет ушей? – спросил он.
Я даже вздрогнул и едва не уронил ноутбук.
– Что, прости?
Миша тычком указательного пальца поправил очки в толстой оправе, потом деловито пояснил:
– Пауки слышат с помощью волосков на ногах.
– Надо же! – пробормотал я, выбираясь из авто, чтобы погрузить в багажник его чемодан.
– А еще вместо крови у пауков гемолимфа, – добавил Миша, – она на воздухе кажется голубой.
Я потрепал его по волосам. Они у него были белые-белые, прямо как у Зои в детстве.
– За год обычный паук съедает больше двух тысяч насекомых, – продолжил делиться Миша.
– И откуда ты все это знаешь? – удивился я.
Мише только недавно исполнилось семь, в садик он не ходил из-за слабого здоровья. И из-за того, что Зоя не спешила возвращаться к работе. Ей было удобно говорить всем, что Мише требуется присмотр, потому она вынуждена торчать дома.
– Дядь Борь, привет! – заверещала подбежавшая за Мишей Настя, Зоина дочка. Она прыгнула на меня, едва не сбив с ног, звонко чмокнув в обе щеки, потребовала: – Покружи, дядь Борь! Меня уже сто лет никто не кружил.
Я пару раз крутанулся вокруг своей оси с Настей на шее. Ей было девять, но благодаря хорошему аппетиту, весила она довольно прилично. Килограммов сорок пять так точно.
Кружить ее было не особо-то легко, но я постарался выдержать целую минуту. Когда, окончательно выдохнувшись, остановился, Настя поморщилась:
– Чего-то мало кружил, дядь Борь. Давай еще.
Я кое-как покружился еще немного, придерживая ее за талию. Настя утробно захохотала, раскинула руки, отчего мне стало еще тяжелей.
– Я фея. Я лечу!
Я почувствовал, что руки сейчас отвалятся, но мне было жаль проявлять строгость. Фиг знает, как Зоины дети переживают недавний развод родителей. Им, наверное, требуется особенная чуткость.
– Так, фея, СКАЧАТЬ