Я прощаюсь с соседкой, глажу напоследок Звездочку и убегаю в подъезд. Уже около двери, рядом с которой валяется корзина с пленительными белыми орхидеями, я понимаю, что совершила ошибку. Я выбежала на улицу, не закрыв дверь. И любой мог зайти.
А вдруг Поклонник не выбегал из подъезда? Затаился где-нибудь за мусоропроводом между первым и вторым этажами, дождался, пока я пролечу мимо и вернулся в мою квартиру?
От внезапной догадки я застываю столбом.
С одной стороны, я понимаю, что это абсурд, у меня просто паранойя. Но с другой, страх облепляет лицо и руки тонкой невидимой сеткой, и я боюсь идти домой.
Несколько минут я стою у порога, вслушиваясь в тишину собственной квартиры, которую прерывает лишь шум лифта. Мне не хочется заходить внутрь, но я должна это сделать.
«Сейчас ты вернешься обратно, – говорю я себе, – примешь душ, сделаешь кофе, съешь бутерброд, оденешься и поедешь в университет. В твоей квартире никого нет, Ангелина. Это всё твои очередные выдумки. Как с Демоном».
Демон, сидящий в моей голове, каркающе смеется и обещает прийти ночью, чтобы доказать – он не выдумка.
Я вспоминаю его белое лицо с прорезями для глаз и крепко сжимаю кулаки – так, чтобы ногти впились в кожу. Боль отрезвляет. И я все-таки захожу в свою квартиру, держа в одной руке всё тот же нож, а в другой – корзину, словно щит.
Демон снова хохочет и говорит, что нож мне ни к чему – я всё равно не смогу пырнуть им живого человека. Мертвого, если уж на то пошло, – тоже. Я не охотник – я добыча. Я создана для того, чтобы на меня охотились.
С трудом я прогоняю детский кошмар прочь и с гулко бьющимся сердцем, которое, кажется, застряло где-то в горле, обхожу все три комнаты и кухню, не забывая проверить ванную, туалет и кладовую. Я открываю шкафы, заглядываю под кровати, осматриваю каждый угол. Никого нет.
Лишь убедившись в этом, я спокойно выдыхаю. В своей крепости я одна. Я включаю Билли Айлиш и варю кофе в медной турке – так, как учила мама. По квартире разносится приятный успокаивающий аромат, и, хоть мне кусок в горло не лезет, я заставляю себя выпить чашку кофе и съесть наскоро сделанный бутерброд. А затем иду в душ – я всё еще успеваю помыть перед учебой голову. При этом я оставляю дверь ванной комнаты открытой – на всякий случай – и пою в душе. Это тоже меня успокаивает.
Из ванной я выхожу в расстегнутом махровом халате и иду в свою комнату. Там халат падает на пол, я переступаю через него и подхожу к зеркальному шкафу, разглядывая себя. Я из тех, кого нельзя назвать яркими, я словно разбавлена водой – от кончиков ресниц до кончиков пальцев.
Золотисто-ореховые глаза, светлая нежная кожа – почти фарфоровая, на которую плохо ложится загар, зато есть россыпь веснушек, карамельно-русые волосы, потемневшие от воды и разметавшиеся по плечам, тонкая фигура, которая мне не нравится. Мне всегда хотелось быть женственной СКАЧАТЬ