Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени. Эрика Монахан

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в них. Русские военные дружины были не единственными носителями империализма; Виллард Сандерленд утверждал, что русских крестьян как колонизаторов обошли вниманием, потому что они не накапливали достаточного богатства и не повышали свой статус в такой степени, чтобы их можно было заслуженно считать эксплуататорами89. Роль купцов в истории России и российской экспансии заслуживает места в рассказе о функционировании империй. Котиляйне называл иностранных купцов «акушерками» империи, и этот термин можно применить ко всем купцам в Сибири90. Англоязычные историки, как правило, следовали за русскими и упоминали о роли русских промышленников (тех, кто занимался меховым промыслом), не проводя дальнейших связей с московской торговлей в раннее Новое время. Однако в этом движении участвовали частные купцы с очень разным уровнем капитализации. В то время как второразрядных купцов, о которых зайдет речь в главе 8, часто посылали в Сибирь заниматься государственными делами, гости, действовавшие в Сибири, о которых будет рассказано в главе 6, в подавляющем большинстве случаев делали это в рамках собственных предприятий. Если промышленники сами не являлись купцами, они продавали купцам свои меха.

      Другое важное направление поисков сформировалось вокруг вопроса: «Что в первую очередь двигало Российской империей – прагматизм или идеология?» Эдуард Л. Кинан крайне многословно сформулировал этот вопрос в своей эпохальной статье «Московские политические нравы», где он постулировал модель, в рамках которой православная риторика останавливалась на пороге Боярской думы. Майкл Ходарковский, напротив, в своих «Степных рубежах России» утверждает, что двигателем российской экспансии была идеология91. Когда, наконец, покорение обширных просторов Евразийской степи стало возможным, московиты взялись за этот проект как за нечто вроде крестового похода. С другой стороны, Брайен Боук, следуя за своим наставником Кинаном, видит рост и поддержание Российской империи как нечто скорее прагматичное. Его труд, посвященный донским казакам, показывает, сколько раз Москва отступала на своих южных рубежах и, что еще более существенно, сколько раз она шла на уступки неправославным игрокам. С точки зрения Бёка, Россия – империя, не унифицирующая и не построенная на русской православной культуре, а империя «персональных договоренностей»92. Таким образом, в вопросе, прагматичной или идеологической была империя, существуют две школы, в рамках которых противоположные позиции занимают Майкл Ходарковский и Брайен Бёк.

      Мэтью Романьелло в своей книге «Неуловимая империя: Казань и создание Российской империи, 1552–1671 годы»93 успешно продвинулся в направлении синтеза этих двух взглядов. В некоторых вопросах Романьелло почти возвращается к взглядам Кинана, говоря о центре, в котором политика и религия занимали разные сферы (ах, как же это не соответствует постмодернизму), но у него более сложная картина. Романьелло СКАЧАТЬ