Тайна тибетских свитков. Константин Гурьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ серьезные дядьки, поговорят с ним и уносят документы – боялись, что сболтнет лишнее, видимо. Да он и сам мне признавался, что иногда опасается что-нибудь ляпнуть. Такие вот дела.

      – Так, значит, не все закончилось в тридцатые? – спросил Корсаков.

      Льгов помолчал, потом ответил:

      – Думаю, такие дела никогда не заканчиваются, потому что у них нет окончания, как у жизни. Уходят одни, приходят другие, и все продолжается.

      Они стояли возле арки, указав рукой в которую, Льгов сказал:

      – Приглашаю на чашку кофе, молодой человек!

      6. Питер. 2 января

      Войдя в квартиру, Льгов сказал:

      – Кофе я, конечно, вас угощу, но в гости вас позвал не за тем. Судя по тому, как вы реагировали на мои слова, сами-то вы еще так и не ознакомились с темой, следовательно, не сможете наметить проблемы, а тем более пути их решения. Поэтому…

      Последние слова он произносил, уходя в комнату, а вернувшись, протянул Корсакову обычный почтовый конверт и предложил:

      – Вот, почитайте, пока я кофе приготовлю да пару сэндвичей. Это письмо в каком-то смысле музейный экспонат, как-никак – автограф самого профессора Росохватского. Это его письмо мне. Он уже был в больнице, знал, что умирает, а от нас скрывал. Как-то мы с женой пришли, я хотел его поддержать, взбодрить и для этого буквально засыпал вопросами, а он уже говорил с трудом, вот и написал для меня «отчет всей своей жизни».

      На пожелтевшей от времени плотной «настоящей» бумаге убористым, четким почерком было написано нечто невероятное:

      «К работам профессора Варченко я был привлечен в начале двадцатых годов, но поначалу не представлял всего размаха и глубины исследований. В ту пору я был студентом филологического факультета и увлекался историей Древнего Востока.

      Мои способности, очевидно, выделили меня из общей массы студентов. И мой педагог, доцент Рубинин Моисей Авенирович, однажды попросил меня помочь ему в составлении комментариев к переводу тибетских текстов и, видимо, остался доволен результатами. Аналогичные поручения он стал давать мне довольно часто, намекая время от времени, что эта работа открывает мне двери в высшее преподавательское сообщество. Впрочем, в конце концов именно так и случилось.

      Однажды, кажется в 1925 году, Рубинин пригласил меня на симпозиум. Уверен, вы помните: слово это в переводе с древнегреческого означает «совместное винопитие». В традициях лаборатории Варченко это было именно „винопитие“, а не пьянка, ибо пили весьма воздержанно и только изысканные вина.

      Начинался же симпозиум с докладов, которые потом мы и обсуждали.

      Вот на самом первом симпозиуме, который мне довелось посетить, все и началось. Докладывали комментарии к тибетским текстам, подобные тем, которые составлял и я. Поначалу я слушал с трепетом, но вскоре заметил несколько досадных неточностей. Делать замечания в первый же раз я опасался и промолчал. Молчание мое, однако, вскоре прервалось. СКАЧАТЬ