Немецкая философия. Философия времени в автопортретах. Том 1. Под редакцией доктора Раймунда Шмидта. Валерий Алексеевич Антонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ насильственные возмущения, приходящие извне. Очень похожие законы действуют и в развитии всего животного мира, что очень убедительно показал Геккель в своей теории параллелизма филогенеза и онтогенеза. Поэтому мы вправе ожидать органического развития и духовного мира. Рост и упадок. Только такая закономерная последовательность явлений позволяет предсказывать будущее, что в конечном счете является целью любой науки и особенно важно и ценно для предмета истории – общественной жизни.

      Однако, к сожалению, большинство немецких историков придерживаются позиции историографии, а не исторической науки. Поскольку, подобно Дильтею, они не хотят отказываться от предположения о свободной воле человека, они сторонятся законности. Эта робость почетна, но необоснованна. Ведь несмотря на всю законность, человек, и особенно коллективный человек, не игрушка каких-то внешних сил, не автомат, приводимый в движение средой, а собственная сила с собственными намерениями и способностью отстаивать их перед средой. Но страх перед автоматизмом приводит к тому, что историки предпочитают верить в беззаконие, а не в предопределенный порядок. Хотя они признают, что нельзя отрицать отдельные линии развития, история в целом остается хаосом, из которого вылавливаются «ценности». Таким образом, они никогда не приходят к общему взгляду на историю или, по крайней мере, не приходят к ясному, осознанному взгляду. Ведь у каждого историка есть некий неясный, более эмоциональный общий взгляд, поскольку без такого взгляда он был бы совершенно беспомощен перед массой деталей.

      На мой взгляд, этот отказ от исторической науки пагубно сказался на интеллектуальной жизни Германии. Большинство историков не занимались исследованием «смысла» истории, который сам по себе является душой исторического преподавания, но в наших школах – несмотря на официальное поощрение – не был достаточно акцентирован ни как теоретическая проблема, ни как практическая цель. Только Карл Лампрехт попытался выделить в немецкой истории определенные «культурные эпохи», которые должны следовать друг за другом с психологической необходимостью, но которые характеризуются скорее способами воображения, чем ядром исторических событий – волей.

      Практическая политика также пострадала от этого самоограничения историков. Те, кто верит в законность истории, найдут в ней нравственный прогресс, а именно: в каждой цивилизации или, по крайней мере, среди арийских народов, которые одни до сих пор переживали более длительное развитие, постоянный рост зрелого, ответственного человека в законных правах и постоянное распространение свободы на тех членов народа, которые раньше ее не имели. Внешние оковы, сковывающие человека, разрушаются, на смену им приходят внутренние, законы, которые человек сам себе устанавливает, чтобы укротить элементарную, животную грубость своих инстинктов и аффектов, СКАЧАТЬ