– Ну и ладно, вы, смотрю, уже поели, теперь все вместе чай попьём! Джентльмены знакомы, по-моему… А вот когда их проводим, пойдёшь спать, уж будь добра! Без десяти двенадцать!
– Да нет, джентльменам тоже пора. Действительно, поздно! – сказал Дмитрий… да, Дмитрий Григоров, Алина так ведь и носит его фамилию! Встал, мельком глянув блестящими глазами на Воробьёва. Считается, неплохой художник, трудяга, семейный парень с сыновьями-близнецами. Девочка его обожает, конечно, вон как схватила за руки! Алина же, мученически вздохнув, отошла к окну, повернулась спиной, смотрит, смотрит… Что ещё они там с дочкой узрели, кроме отражения кухни? А, ну да, просторной кухни с расписными всякими деревяшками, с большими квадратными натюрмортами на стенах… с их, надо полагать, автором загостившимся! Жил он здесь… и не прочь еще пожить, как видно!
– Да, наверно, чай в другой раз! – Воробьев так же прохладно лаконичен.
– Ну, что ж… – Алина медленно полностью закрывает окно – плотно, как следует, долго возится, устанавливает шпингалет… И в кухне от их раскаленного молчаливого квартета становится совсем уж жарко, совсем невмоготу!
Наконец все гуськом выходят в прихожую, коротенькие фразы прощания… В голове у Воробьева – избыток горячих решительных идей. Вот так взять и уйти?! Позвонить потом и вернуться… Да не звонить, просто вернуться! А с дочерью как? Вот это проблема… Как-нибудь уболтать её, большая ведь девица! А как отделаться от Дмитрия? Он же вон, куртку ему тянет с вешалки, подаёт: только вали скорее, мол!
А на улице навязывает, собственноручно вызывает «нашему знаменитому журналисту» такси. Самому тут недалеко, вполне можно пешком… Ага, ещё чего, тоже в планах вернуться!? Нет-нет, почему же не подвезти «знаменитого художника»? Не отказывайтесь! Очень, к слову, выставка была запоминающаяся в Арт-галерее!
Перекинулись преувеличенно громко парой светских фраз и замолчали до появления зелёного огонечка. На молодое, высокомерно-скорбное лицо «знаменитого художника» глядеть неприятно, ломко. Когда-то Воробьёв полез бы за сигаретой… подсобляло в похожих ситуациях. Эх, да что разнервничался-то, старичок? Но пасаран!
«Недалеко» оказалось далековато и совсем Воробьёву не по пути. Да что уж, сам подхватил «джентльменский» тон, заданный Алиной и Григоровым. Он-то мужик попроще… или посложней, может и подраться, и помириться, смириться… Смотря по обстоятельствам! Дмитрий, выходя из такси, сухо благодарит:
– Спасибо еще раз… за ту заметку о моей выставке.
«Заметку»… Полноценная большая статья была – понравился тогда Воробьёву неведомый художник Григоров! Смотри-ка, занозистый какой всё-таки. Да нет… это Алина у него занозой в сердце, видать.
На клацанье ключа в замке прикатил в прихожую Саня, поди, всё высматривал Воробьёва на лоджии.
– О, да ты ж как стеклышко! Вроде ж в кафе был?
– С дамой был.
СКАЧАТЬ