Дневник Великой Отечественной Войны Боровиковой Александры Никифоровны. Андрей Анатольевич Орлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Погода была пасмурная, выгодная для воров-фашистов.

      Забралась на свою голубятню, и сижу у телефона, как обычно.

      А мой котёнок спит на койке, свернувшись клубком.

      С вышки сообщают, что летит самолёт в направлении Завода Ленина.

      Рабочие удрали в бомбоубежище.

      Вот, села, как обычно, к окну, и думаю, если в эту трубу попадёт бомба, то мне попадёт кирпичом, если – в другую, тоже.

      Сяду я сегодня в уголок.

      Так и сделала.

      Вдруг слышу, треск, сотрясение здания, осыпалась штукатурка, вылетели рамы, открыло двери, и т. д.

      Хорошо, что скоро убрали рабочих.

      Сволочь, Гитлер, бросил бомбу на мой цех.

      Дверь из кабинета тоже полуоткрыта, но открыла я её с трудом, от вылетевшей рамы в коридоре припёрло дверь.

      Лестницы все завалены штукатуркой, рамами, ни одной ступеньки.

      Я пошла вниз, и чуть не убила Рыбушкина полетевшей рамой.

      Спустилась вниз, смотрю, стоит весь в крови.

      Поднимаюсь снова вверх, и только тогда не узнала своего кабинета.

      Рамы вылетели, портреты на полу, стены, как решето, кругом дыры.

      Взяла трубку, и сообщила в Штаб, что у меня авария, и вдруг, слышу – телефонная связь прервана.

      Тогда решаю бежать в Штаб.

      Спускаюсь по лестнице, на животе пролезла в дверь, так как она была вся завалена обломками, поднимаюсь на эстакаду, на ноги, смотрю, цех объят огнём, уже работают пожарники.

      Я встретила Попова, затем вернулась к верху, забрала с собой свои пожитки (платья 2–3, и боты), снесла в бомбоубежище.

      Раза три я сползала в кабинет, забрала все нужные бумаги, и снесла в бомбоубежище.

      Потом стала помогать тушить пожар.

      Чувствовала сильную боль в ногах.

      Вечером догадалась, ведь, где я сидела, была в стене дыра, наверное, меня ударило волной.

      Всё же удивительно, я была спокойна за всё время этого потрясения.

      Когда горел цех, мои старухи ревели голосом, и действительно, люди проработали 10–15 лет, что-то их привязывало, ведь может быть это был их кусок хлеба.

      Цех сильно разрушен, стенки полуобгорели, остался начальник с рабочими, без цеха.

      Ну как не будешь проклинать Гитлера.

      Ощущение пустоты на душе.

      Удивил Васильев, который убежал с пилоточки (*заточки пил для пилорамы), после упавшей бомбы.

      Когда немного утих пожар, я поднялась к себе в кабинет, и прямо удивилась, как я осталась жива.

      Ночевать пошла в плановый отдел, спать хочу неимоверно.

      Устала или что, но не знаю, придётся или нет уснуть.

      Вот записываю в этот дневник, а где-то бьют дальнобойные, а мне кажется, что бомбят.

      Оказывается, Саша, твои нервы начинают шалить.

      Ну что же, будешь делать завтра.

      Ну, уберёшь территорию, а дальше что, что тебя ожидает, лучше уйти на фронт.

      Да, больше СКАЧАТЬ