– Тебе же, Паша, обеспечение положено. Почему не воспользуешься?
– Андрей, я не привык просить. Сам с усам. Да и кто будет это делать? Приперся как-то раз в этот проклятый собес, а меня как паршивую собаку выпнули за дверь. Пьяных им там не надобно. Надо же. Не пьяный я, а выпивши… был, – потряс в воздухе Пашка грязный кулак.
Он вдруг прослезился и покрутил давно немытой головой.
– Больше ноги моей там не будет.
Майор вздохнул что-то обдумывая. На пороге появился мальчонка и поставил сетку с продуктами и водкой на замызганный дощатый стол, полностью заваленный грязной посудой и объедками. Пашка вынул из кармана мелочь и сунул тому в руку.
– Соседский помощник. Без него мне хана. Мамка у него хорошая. Вон идет.
В дом вошла женщина лет сорока в растянутых мужских кальсонах и красной, проевшей молью шерстяной кофте. Правый пустой рукав был предусмотрительно засунут в карман. На босу ногу – тапки с дырками на пальцах.
– Здрасте, – поздоровалась она с гостем хриплым голосом. – Паш, угостишь? Трубы горят.
– Бери посуду. Прибери на столе вначале. Давай, – смачно хлопнул он ее по тощей заднице.
Женщина кокетливо засмеялась, но ее прокуренный голос захлебнулся в кашле.
– Начинается. Иди уже во двор, не пугай мне фронтового товарища.
Она виновато улыбнулась полубеззубым ртом и, собрав со стола в эмалированный таз грязные тарелки, удалилась в сени. Женщина долго звенела и брякала посудой и наконец, расстелив на столе еще пахнущие типографией газеты, все составила на стол.
Затем с удивительной ловкостью для однорукой, она нарезала хлеб, колбасу, овощи и села в ожидании горячительного напитка.
– Смотри, довольная какая, – ухмыльнулся Пашка, заглядывая в ее счастливые глаза.
Андрей усмехнулся.
– Как зовут?
– Елена. Елена Николаевна, – с важным видом ответила она.
– Ишь, важничает. Не слушай ее. Ленка она, одно слово.
– Ну, ладно, давай, за встречу, – поднял Андрей в руке граненый стакан.
– Давай, Андрюха.
Они чокнулись и выпили.
Андрей зажевал огурцом.
– Расскажи, где ты? Смотрю, майор сейчас. Когда мы в последний раз виделись, ты капитаном был, – разомлел после первой Пашка.
– Да, сразу после войны звание дали. Я сейчас в лагере для интернированных. В особом отделе…
– Самый ненавистный отдел. Помнишь особистов на фронте? Собаки…
– Паша, я военный. Сам знаешь, что это такое.
– Да, приказы не обсуждаются. Далеко пойдешь, майор, а я вот… Я ведь тоже хотел дальше служить, чуть тоже до майора не дослужился.
– Паша, я думала, что врешь ты все, насчет Берлина, – встряла в разговор его сожительница.
– А СКАЧАТЬ