Следом из фаэтона высыпали нетрезвые господа, во главе которых и выделился усатый молодчик. Он накинулся на Меркулова чуть ли не с кулаками, грозно рявкнул, дескать, «всякая шваль вовсе не смотрит, куда идет, так и норовит под копытами оказаться». На это Витольд Львович, несколько смутившийся, все же ответил, что он лично хоть и лишен дворянского звания, но его род довольно древний и уходит корнями к самому Ковчегу. Самое интересное, что эти слова сначала развеселили усатого, а потом, напротив, разозлили. Слово за слово, и кончилось тем, что кто-то крикнул о дуэли: «Раз два высокородных не могут решить дело миром!..» Другой подхватил. В хмельном угаре компания веселилась и насмехалась над Меркуловым, но не таков был Витольд Львович, чтобы пойти на попятную. Вызов он принял, а что стало потом – уже общеизвестно.
Но за каждый выбор рано или поздно приходится платить. Господину Меркулову, всю свою жизнь рассчитывающемуся за дела отца, было не привыкать. Однако на душе скребли кошки. Только ему показалось, что можно начать все с чистого листа, как попал он словно кур в ощип.
Околоточный, едва услышав имя глубокоуважаемого обер-полицмейстера, ретировался со скоростью, коей позавидовали бы многие жеребцы главного Моршанского ипподрома. Оно и понятно: тут дело такой важности, что при рубке полетят не только щепки, а возможно, и чины.
Единственно, жалко было Меркулову Миха, оказавшегося в лишнем месте в плевельное время. И отвертеться теперь у него не получится, ибо посыльный так и сказал: «Явиться вместе с орчуком».
– Ваше благородие, вы не будоражьтесь, авось, и обойдется, – Мих заметил волнения собеседника, написанные на лице.
– Не обойдется, Михайло. Такое зря не проходит.
– Вы не стесняйтесь, меня полным именем давно не кличут. Мих и есть Мих. А по поводу расстроенности я вам так скажу: у Бога на каждого свой план есть.
– И на тебя тоже?
– Конечно, Ваше благородие.
– И какой?
– А вот про то я пока не знаю. Я ж человек, то есть орчук, темный. Бог даст, пойму со временем.
Они помолчали совсем недолгое время, меряя шагами мостовую: орчук неторопливо и размашисто, точно шел по удобному и веселому для себя делу, а Меркулов собранно и пружинисто, как заводная гоблинарская кукла.
– Так ты, Мих, значит, православный? – спросил вскорости Витольд Львович.
– Знамо дело, Ваше благородие. Как и папенька был.
– Так у тебя отец… – Меркулов слегка поколебался, но все же закончил: – …человек?
– Истинно так, – кивнул орчук, ничуть на вопрос и паузу не обидевшийся. – Папенька мою мать очень любил, первые года, когда я махонький был, даже по Орколии вместе с кочевниками скитались.
– А СКАЧАТЬ