Трилогия Харканаса. Книга 1. Кузница Тьмы. Стивен Эриксон

Чтение книги онлайн.

      В последние три дня Кадаспала был избавлен от общества Хунна Раала и Оссерка. Он даже не видел, как они уехали, а Урусандер ничего не говорил о том, куда оба отправились и с какой целью. Это вполне устраивало художника, поскольку он мог спокойно работать над портретом, не страдая под натиском лавины невежественных комментариев, непрошеных советов или бессодержательных разговоров за ужином. Освободившись от своих назойливых подчиненных, Урусандер и сам переменился, и теперь их споры на различные темы превратились в необременительное развлечение – настолько приятное, что Кадаспала даже начал с нетерпением ждать очередной трапезы.

      И все же работа раздражала его, не принося удовлетворения. По завершении каждого сеанса он буквально с ног валился и сражался с невероятной усталостью, прилежно чистя кисти и мысленно повторяя линии угольных набросков, к которым не раз обращался, оценивая картину на доске. Художнику не требовалось даже смотреть на листы пергамента: столь четко начерченный углем образ стоял у него перед глазами. Лицо Урусандера преследовало Кадаспалу, как и каждая картина, которую ему приходилось писать, но на этот раз все было иначе.

      Любое произведение искусства имело политический подтекст, но этот портрет выглядел слишком дерзким, слишком смелым, и Кадаспала обнаружил, что его рука и глаз пытаются с этим бороться, сглаживая тона, закругляя те или иные линии, используя понятный только ему язык символов.

      «Живопись есть война. Искусство есть война».

      Его коллеги наверняка съежились бы от ужаса, услышав подобные заявления. Но с другой стороны, по большей части они были глупцами. Только Галлан мог понять его. Лишь Галлан одобрительно кивнул бы и, возможно, даже улыбнулся. Существовало множество способов вести сражение. Оружие красоты, оружие разногласий. Поля битвы повсюду: не только на местности, но и в складках висящей портьеры. Линии сопротивления, узлы засад, атака цвета, отступление перспективы. Но при этом каждая победа казалась поражением: в конце концов, он был не властен над взглядом незнакомца, а если искусство и могло осаждать чью-то душу, это походило на наступление вслепую, этакий штурм невидимых стен.

      Портрет Урусандера, перед которым Кадаспала сидел теперь, пока угасали последние ночные свечи, нес в себе все раны художника, но кто мог это увидеть? Никто, даже Галлан. Приходилось учиться скрывать собственные страдания, чтобы доставить удовольствие другим.

      А Урусандер был воистину доволен.

      Кадаспала завершил работу и с восходом солнца собирался уйти.

      «Я СКАЧАТЬ