Быки для гекатомбы. Владимир Острин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ href="#n_3" type="note">[3], Юнга и Ницше, не сильно отличало нас от тех, кто за бутылкой водки винил во всех смертных грехах мировой заговор.

      Когда я оказался на улице, то понял, что вышел из дома не зря. Город словно порхал, если такое выражение применимо к Москве. Каждое новое дуновение ветерка приносило запах весны – в мегаполисах он совсем не такой, как в пригороде, деревне и уж тем более в лесах, расстилающихся бескрайними массивами по нашей средней полосе.

      Ступая по тротуарам мимо цветастых киосков и серых от грязи автомобилей, я пытался припомнить, когда в последний раз бродил по лесным тропинкам таким чудесным весенним днем. Наверное, лет пять назад, а может, даже и больше. А это, безусловно, того бы стоило! Бродить по грязным полузатопленным дорожкам, безнадежно испачкав ботинки и забрызгав джинсы, но вдыхать тот неповторимо родной запах леса, который явно говорит, что природа проснулась. Видеть, как солнце играет меж елей и сосен, прячущих в своей тени остатки снега. Слышать чириканье птиц в зарослях. Такие мысли приподнимали мое настроение, и я дал себе слово вытащить Вадима вместе с парой своих приятелей на пикник.

      Вадим жил недалеко от метро, в двух станциях от меня. Выйдя на поверхность и прошагав всего пару сотен метров, я нырнул в неприметный дворик, переполненный автомобилями, и позвонил в домофон одного из подъездов. Я уже отчаялся ждать ответа, но из динамика все-таки раздалось:

      – Кто?

      – Макар, – произнес я, и дверь с характерным звуком открылась.

      Вадим жил на втором этаже в квартире, оставленной ему в «вечное», по его выражению, пользование родственниками, которые приобрели домик в живописном местечке на юге и уже третий год наслаждались там морем, горами, мягким климатом и песчаными пляжами, сдавая в аренду свою вторую квартиру на Кропоткинской.

      Вадим был моим лучшим другом и, вероятно, самой неординарной личностью, которую я когда-либо встречал. Свой нестабильный заработок он получал с того, что писал статьи для интернет-изданий, а туманное и неопределенное будущее связывал с ремеслом писателя и общественной деятельностью. Он был одним из тех удивительных людей, которые, отлично осознавая глубинную суть предмета, чаще признавали главенство формы. Так, Вадим ненавидел нацистов больше за то, что они осквернили древний символ Солнца, чем за ужасы, которые творились на оккупированных территориях. Он называл Мао Цзэдуна величайшим режиссером, а художников-баталистов – неудавшимися полководцами; он мог возненавидеть человека с первого взгляда, – за странный жест, взгляд или усмешку – выливать на него желчь и язвительность годами, но также и наоборот – чья-то улыбка или тонкая шутка могли вмиг вернуть его расположение. Все это поразительным образом сочеталось со здравой рассудительностью в моменты, требующие решительных действий, и каким-то неестественным, на грани фатализма, презрением к опасности, развившимся скорее из тяги к самоубийству, СКАЧАТЬ