Наследник сказочника. Лариса Петровичева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ бабушка и дедушка Витя, Виктор Николаевич – он умер вскоре после того, как родилась мама. Умер, как говорили в Первомайском, плохой смертью, утонул. Мама рассказывала о нем Герхарду, когда тот приезжал в Турьевск знакомиться с невестой по переписке – Павел помнил ее негромкий голос, он звучал неуверенно, словно немецкий жених мог что-то неправильно понять, или мама сама не знала, что именно сидит так глубоко и до сих пор не дает ей покоя. Бабушка никогда не говорила о том, как умер ее муж, даже вскользь, а Павел не спрашивал.

      К плохой смерти лучше не прикасаться лишний раз – в Первомайском это знали точно. Она способна возвращаться.

      Потом пошли уже цветные фотографии – школьные снимки мамы-первоклассницы, полароидный квадратик с мамой и Павлом у нее на коленях, а вот и Павел-школьник за партой с букетом осенних цветов.

      Ему вдруг почудилось, что нить, которую баба Луша наматывала на свой клубок, протянулась от портрета остроносого мужчины к мальчику с цветами.

      – Что здесь нахрен происходит? – спросил Павел.

      Ему не ответили. Зато он услышал быстрые тяжелые шаги – кто-то шел от калитки к дому.

      В дверь ударили, и глухой голос Андрюхи приказал:

      – Открывай, городской, побазарим.

      Отбрехаться от деревенского гопника – это совсем не то же самое, что что-то пытаться доказать коллекторам. Это не страшно. Павел прошел через кухню, на всякий случай взял со стола старый нож, которым бабушка когда-то чистила картошку, и открыл дверь.

      Высокий и плечистый, Андрюха был почти таким же, каким Павел его помнил. Жиган-хулиган, за которым бегают девчонки, первый парень на деревне.

      Павел не сразу понял, что с ним не так.

      Потом, когда понял, захотел заорать во всю глотку – визгливо, по-бабьи, чтобы то, что надело личину Андрюхи, отшатнулось и убежало.

      Но голос куда-то подевался. Голос скомкался в горле и провалился в живот – теперь Павел мог только стоять и смотреть.

      Существо, которое вызвало его побазарить, казалось изломанным, состоящим из углов и узлов. Облик Андрюхи расползался клочьями и собирался снова, чтобы содрогнуться и растечься, выпуская тьму. За пустыми глазами вспыхнули огоньки – оно поняло, что Павел сейчас видит его настоящим.

      Лучше было бы остаться в городе. Перезанять, устроиться на третью работу и четвертую подработку – отдал бы он долг, ничего. Лучше было бы позвонить маме. Потому что сейчас эта тварь протянет руку, и голова Павла отделится от шеи.

      Солнечный летний день угас. Все укуталось сумерками, цвета высохли и поблекли, звуки иссякли. Мира не стало – он съежился до этого двора.

      “Все, – только и смог подумать Павел. – Мам, прости меня”.

      – Аф-фанас-сьев, – протянула тварь.

      Ее голос был наполнен разочарованием и злобой – а за ними прятался страх.

      – Афанасьев, – согласился Павел, не зная, почему назвался старой фамилией, которую когда-то носила бабушка. В СКАЧАТЬ