Глава 5
– Я не буду сейчас обсуждать твою выходку за столом, – с места в карьер начала матушка, давая понять, что все помнит и не намерена ничего забывать, – она возмутительна. Но речь не о ней. Динару нужно представить ко двору, в этом году.
Динара была моей племянницей, старшей дочерью моего брата Уильяма лорнт Шартайский. Высокая миловидная брюнетка с голубыми глазами и точеными чертами лица, она, насколько я знала из дневника Алисии, мечтала о собственной семье лет с двенадцати, желая забыть как страшный сон и нищету, и необходимость нянчить младших братьев и сестер, и постоянную экономию. Да даже необходимость делиться с с младшими последним пирожным, просто потому что они меньше Динары и всегда голодны. Но так как у семьи не было средств для ее приданного, которое утроило бы хотя бы купца средней руки, она часто хандрила и то и дело обижалась на родителей. Свадьбы здесь обычно играли, когда жениху и невесте исполнялось восемнадцать. Уильяму было тридцать три. Динаре – четырнадцать. До замужества еще четыре года. Да, в шестнадцать обычно обручали жениха (которого пока еще не было на горизонте) с невестой. Но даже до обручения было еще далеко, целых два года. Да и к тому же…
– К какому двору, матушка? – уточнила я, решив проверить свои подозрения.
– Не прикидывайся дурой, тебе не идет, – поморщилась раздраженно она. – К императорскому, конечно.
И правда, как я могла подумать, что амбиций матушки хватит на меньшее? Конечно, к императорскому, угу. А расходы все должны лечь на мои плечи. А как же иначе? У остальных членов клана денег нет. Это я тут среди них богатейка несусветная. И мне нужно будет одевать-обувать Динару, оплачивать ей поездку в столицу, предоставлять ей и ее служанке столичный особняк для проживания. Это как минимум. Я не сомневалась, что матушка потребует от меня и других «благих дел». Все, что угодно, лишь бы с выгодой пристроить любимую внучку. Видимо, приданное Динаре тоже должна буду подарить я, а не ненаглядный братец.
– Динаре четырнадцать. Ко двору представляют с пятнадцати, – заметила я, припомнив правила этикета.
– В исключительных случаях и с четырнадцати можно, – отрезала матушка, не скрывая своего дурного расположения духа. – У нас род древний, предки знатные. Она красавица. Два года придворный этикет изучала. Ее примут. Император обязательно даст сове соизволение на это, пойдет нам навстречу.
Отличные доводы для разорения старшей дочери. Внучку надо обеспечить всем необходимым, включая приданное. Нет, они точно Алисию за дуру держат.
– Представляйте, – пожала я плечами. – Я денег на это не дам.
– Алисия!
– Не кричите, матушка. У вас горло больное. Сорвете еще. У меня нет и не будет средств для ваших амбиций. Ни на приданное, ни на поездку ко двору я денег не дам.
Договаривала я в пустоту. Матушка вскочила с кресла, вылетела в коридор и хлопнула дверью.