Узнать, хранить, не умереть. Станислав Ленсу

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ задницу, кожный зуд под гипсом по ночам, унизительные «утки» и судна – он оправлялся только в эти чудесные посудины, – не самые тяжелые испытания. Есть более многотрудная и изматывающая жизнь – вернуть свое тело. Он вспомнил услышанную где‐то фразу, что ходьба есть контролируемое падение. Ему предстояло обрести этот контроль. Пока было бесконечное падение.

      В конце месяца его поставили на ноги. Он пошатнулся, замахал руками и осел назад, на ненавистную кровать. Потом сделал усилие, рывком поднялся и вцепился в ходунки. Справившись с головокружением и выпрямившись, торжествующе посмотрел на стоящего рядом врача. Тот похлопал его по костлявому исхудавшему плечу:

      – Давай-давай! Отсюда и до двери. Сегодня пять раз. Туда-сюда. Завтра – коридор. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Слыхал про такое?

      Так Чеботарёв начал отчаянно долгий, казавшийся бесконечным сеанс воспоминаний о своем теле. Временами тело отказывалось вспоминать, и ему приходилось учить его заново.

      На первых порах врач надеялся, что плавание вернет Чеботарёву координацию и уверенность в движениях. Но здесь подстерегал удар. В теле что‐то разладилось, или в голове произошел сбой, но он не мог управлять свои телом в воде. Врач был немало озадачен, но быстро нашел этому название – частичная атаксия. Частичная, потому что пациент всё же не утратил до конца способность управлять своим центром тяжести. Чеботарёв ухватился за эту соломинку и стал, превозмогая свою немощь, тренироваться.

      Он начал осваивать базу – как ходить, стоять и не падать, держать равновесие без ходунков и прочих подпорок. Заставлять свои исхудавшие ноги не дрожать и подгибаться при малейшем усилии, а двигаться, двигаться, двигаться! Часами, толкая перед собой ходунки, вышагивал километры вдоль длинного коридора. По правую сторону – ряд дверей в палаты, по левую – ряд окон, выходящих на больничный парк. Он отмерял пройденное расстояние горшками с геранью на подоконниках. В одну сторону двадцать два и обратно двадцать два. Раньше, проплывая на тренировках километры, он отсчитывал их гребками рук, а теперь горшками – герань белая, герань красная.

      – Герань красная, герань белая, – считал он, проползая по коридору на негнущихся ногах. Останавливаясь, чтобы унять дрожь в руках, разглядывал унылые деревья за окнами.

      Черные стволы, сухие ветки стучали на ветру, на слежавшийся снег опадали мертвые листья. Вечерами жирные черно-серые галки зло галдели и тяжело перелетали с дерева на дерево.

      Прошло полтора месяца. Зима заканчивалась. Подули влажные ветры. Временами налетала метель, быстро сменявшаяся ярким солнцем. Такая карусель могла за день повторяться раз пять. Наконец установились ясные дни, и Чеботарёв расширил свои маршруты. Он выползал наружу, стоял на заднем крыльце, запахнув на груди лиловый больничный халат, вдыхал холодный воздух, глядел на оживающие стволы лип, покрасневшие прутья кустарников, пытался СКАЧАТЬ