– Странно, всегда думал, что это собственное стихотворение Блока, – задумчиво отозвался кудрявый, повернув голову к рыжему. Из-под верхней губы его торчал загнутый желтоватый клык. – Надо признать, в поэзии вы разбираетесь лучше меня, Гармоген Галактионович, – добавил он огорчённо.
В ужасе я задёргала ручку двери. В голове билась одна мысль – скорее покинуть пространство машины. Пусть даже и вывалившись из неё на полном ходу.
– Вас это очень расстраивает, Агафон Аристархович? – поинтересовался рыжий, с интересом наблюдая за моей истерикой.
– По правде говоря, ничуть, – отозвался кудрявый, и загнутым когтём мизинца принялся ковыряться в зубах. – Собачатина застряла, – пояснил он
мне. – Жестковата была.
Всё происходящее было настолько нереально и настолько похоже на дурной фильм ужасов, что я с утроенной силой забилась о дверцу, но безуспешно.
– Как птичка о стекло, – отметил рыжий и впервые обратился ко мне, – Успокойтесь, не надо паники. Мы едем туда, где вас давно ждут.
ГЛАВА 2
Кирилл
За Мишаней я опоздал. Из всей группы не забрали только его и мальчика по имени Серёжа. Как рассказывал Михан, у этого Серёжи из носа постоянно текло, к тому же он не умел самостоятельно застёгивать пуговицы своей куртки и иногда писался в штаны.
То, что я сильно опоздал, вкупе с тем, что Мишаня остался в компании самого главного лузера группы, чрезвычайно расстроило младшего брата. Когда я, запыхавшись от быстрого бега, вломился в раздевалку детского сада, безутешный Михан сидел у своего шкафчика зарёванный, но уже полностью одетый.
Домой мы мчались на рысях. Вернее, мчался я, таща за собой надувшегося Миху, как на буксире. Нужно было успеть до прихода матери.
– Киря, а что у тебя в газете завёрнуто?
Брат быстро забывал обиду. Он даже на отца не обижался. Ждал его. А у нас с матерью духу не хватало объяснить Мишке, что отец больше никогда не придёт. У него другая семья и мы ему не нужны.
– Цветы.
– Маме на день рожденья? – обрадовался брат.
Он был на редкость сообразительным парнем.
– А я тоже подарок приготовил! – похвастался Мишка и каким-то образом умудрился на бегу вытащить из своего рюкзачка с болтающимся на нём потёртым медведем лист бумаги. Мельком глянув на рисунок, я увидел фиолетовые цветы на оранжевых стебельках. «МАМЕ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ!» – было аккуратно выведено в углу.
– Красиво! – оценил я и деловито поинтересовался, – Воспитательница, что ли, подписывала?
– Тамара Степановна, – важно кивнул брат, и тут же выдал, – Киря, а купи мне мармеладных червячков?
Я чуть не взвыл. Раз уж Михан про них вспомнил, СКАЧАТЬ