Я искренне сожалела, что мы не прихватили с собой Ичира – уж галлиец с его инженерными познаниями точно разобрался бы, что здесь к чему, тогда как я была вынуждена положиться на внутреннее чутье. Голографическая проекция мгновенно отозвалась на мое касание и залилась оранжевым свечением, однако, на этот раз я намеренно замерла в неподвижности, завороженно наблюдая, как моя ладонь тонет в красноватой дымке. Свет окутывал руку густыми клубами тумана, и совсем скоро я почувствовала уже не покалывание, а самое настоящее жжение в подушечках пальцев. Оранжевое марево постепенно приобретало выраженную багряную тональность, и ощущение у меня при этом было такое, будто я сунула руку в огонь. Жжение стало практически нестерпимым, и я была близка к тому, чтобы прекратить эту мучительную пытку, но за незримый миг до позорной капитуляции судьба надо мной смилостивилась. Не успела я толком порадоваться избавлению от боли, а мою многострадальную ладонь уже сковало ледяным холодом. Небесная синева вновь сменившего цвет артефакта совпала с резким понижением температуры, и мои пальцы онемели настолько быстро, что я словно примерзла к кристаллу и даже не могла нормально пошевелиться. Голограмма, набирая скорость, закрутилась вокруг своей оси, и с моих губ бесконтрольно слетел испуганный крик. Казалось, что вот-вот раздастся жуткий хруст ломающихся костей, и невидимые жернова перемелют мою руку в мелкую пыль, но кристалл продолжал вертеться, а я все еще была цела и невредима, если, конечно, не брать в расчет миллиарды сгоревших нервных клеток. Проекция прошла сквозь мою ладонь и распустилась голубым цветком, как если бы каждая грань кристалла превратилась в отдельный лепесток, высокие столбы света взметнулись к потолку, помещение накрыло плотной завесой, и когда я обернулась, чтобы бросить на Ил’Реми вопросительный взгляд, укутанную в черный балахон фигуру уже практически невозможно было различить во мгле.
– Продолжайте, агент Бернович! – прозвенели где-то вдалеке хрустальные отзвуки мелодичного голоса драйды,– у вас всё получится!
Что именно у меня должно было получиться, я пока так и не понимала, но, похоже, мой куратор обладала завидным оптимизмом. Тем временем кристалл переключился в «желтый режим», причем, переход был осуществлен на удивление плавно – все градации синего разбавил уже привычный зеленый свет, к палитре присоединились оранжевые краски, и больше всего нынешняя ипостась голограммы напоминала трехмерную модель Солнца, или какой-то другой неведомой, но столь же ослепительной звезды. Неприятные ощущения сгладились и притупились, моя рука вновь обрела подвижность, а во всем теле появилась воздушная легкость. Возможно, я ошибалась, но, по-моему, от меня больше ничего не зависело. Со своей стороны я сделала всё, что могла, и оставалось лишь дождаться результатов.
– Агент Бернович, посмотрите наверх! – заставила СКАЧАТЬ